Албаста пока не понимала кто кого. Пока тигрицы не распластались на земле, и одна не вцепилась другой в плечо. Пока смотрела за дерущимися кошками, упустила из вида своего врага, который вскочил на ноги и бросился к тигрицам, в его руке сверкнул нож, и он изо всех сил вогнал его в шею Желтоглазой и силой дернул в сторону, перерезая горло.
– Что за черт! – не выдержала Албаста. Ее голос не было неслышно из-за улюлюканья толпы, которая ревела от восторга. Только что она проиграла огромную сумму денег. И в то же время выиграла… Но она лично ставила на кошек, а не на Хана.
Ничего, оставшаяся в живых кошка добьет ублюдка. Косолапая подошла к Хану, прикрывающему ладонью царапины на груди.
Ну сейчас она его загрызет, бешеная тварь. Рука Хана взметнулась к ножу, он замахнулся… а кошка, став на задние лапы, лизнула его в лицо, ткнулась в него носом.
Толпа гудела, останки Желтоглазой валялись на полу, а взбесившаяся тигрица скалится и не подпускает охрану к Хану, рычит и бросается на каждого, кто пытается приблизиться. Если так продолжится, чокнутый сукин сын устроит бойню на арене. Двоих охранников тигрица уже подрала.
Глава 6
Люди врываються в нашу жизнь, словно ветер, разнося и разметая прежде разложенные по полочкам дни, даты , минуты и моменты прошлого.Порой этот ветер, ворвавшись , остаеться навсегда, иногда просто стихая, иногда вздымая душу к вершинам.А иногда – это просто сквозняк : вскружил, потревожил и исчез навсегда.
Пресловутая закономерность.Распахнув окно, впускаем , познаем , привыкаем, понимаем, что необходимо.И неважно , что дальше. Тешит мысль, что так приятно дышать новым воздухом .Потом что ? Зависимость? Убеждаешь себя ,что пока спокойно обходишься , пока однажды утром не проснувшись с мыслью, совершенно обратной вчерашней…
(с) Анна Шэри
Он мог устроить там хаос… Он и Лала, которая стояла между ним и охранниками. Подступиться к ней было невозможно. Палки с электрошокерами не доставали до того угла, где они оба смотрели дикими взглядами на толпу.
Это был момент его триумфа – вытянутое лицо Суки, которую он узнал даже в маске, потому что никто кроме нее не мог вскочить первой с кресла, когда кошка убила за него свою товарку. Хозяйка подошла к клетке и тихо прошипела:
– Если сейчас же не выйдешь с ринга – тебя пристрелят, как бешеную псину.
– Это не то, чего бы ты хотела, но это то, от чего не отказался бы я. Но мы поступим иначе… Я поставлю условия, а ты их выполнишь, и тогда я выйду с ринга.
– Ты кем возомнил себя, мразь? Ты теперь никто! Не зли меня. Не зли, или я начну развлекаться и воспитывать тебя, ублюдок!
– Сколько денег ты сейчас теряешь? Сотни? Тысячи? Сотни тысяч? Видишь вон тот просвет в клетке? Мне хватит сил выгнуть прут, и я выпущу тигрицу в толпу. Она сожрет твоих гребаных гостей, охранников, а может, и тебя саму. Кого-то добью я. Этот ринг превратится в ристалище, заваленное мясом. Ты была настолько самоуверенной идиоткой, что не предусмотрела такой исход…
– И сдохнешь. Мучительно и долго.
– Кажется, ты еще не поняла? Читай по губам на-с-ра-ть!
Осмотрелась по сторонам и впилась в прутья решетки сильнее.
– Чего ты хочешь?
– Ты не тронешь тигрицу. Оставишь ее в живых.
Красногубая расхохоталась.
– Всего-то? А ты еще тупее, чем я думала!
– Если нарушишь свое слово, я найду способ отомстить.
– Угрожаешь? – маска прижалась к прутьям. – Ты даже не представляешь, в какой ад я превращу твою жизнь. По-прежнему никогда не будет. Ты не вернешься домой, ты не выйдешь отсюда. Эта арена будет твоим домом и кладбищем.
– Кошка должна остаться в живых… Вот мое условие.