И, на лоб натянувши бандану,
Полихачить, крутнув ручку газа.
Я хочу, чтобы выросли крылья,
И парить с облаками свободно,
Чтоб не выть на луну от бессилья
Зимней ночью, сырой и холодной.
Так хотелось бы сблизиться с Нею,
Той, что царственно правит сознаньем,
От совместных идей пламенею,
И сгораю тотчас от желанья,
Вечной сказочной птицею Феникс,
Возродиться в изящном движеньи,
Чтоб души моей сонную леность
Вновь сослать в рудники строк сложенья.
Вдоль по ниточке судьбы…
Вот опять, как в первый раз,
Вдоль по ниточке судьбы
Я скольжу, держа баланс,
Проглотив слова мольбы.
Словно опытный циркач,
Не смотреть стараюсь вниз,
Словно уличный скрипач,
Загораюсь, слыша: «Бис!»
С каждым годом все трудней
Сей дается экзерсис,
Давит груз прожитых дней
Заставляет падать ниц.
Будто в мутном пьяном сне,
То ругаюсь, то молюсь,
Черный ворон в стороне
Ждет с надеждой, вдруг сорвусь?..
Я есть…
Мне просто нравится жить,
хоть мороз за окном,
так трещит,
что скрипят ветви, стиснув деревья…
Мне просто нравится плыть,
волн времен за бортом
слушать плеск,
заглушаемый песнью cирены…
Мне просто нравится быть,
суть вдыхать бытия,
ощущать на зубах
вкус и крепость глагола.
И в бубен памяти бить:
«Здесь я, Есть!
Sono qua!2
Неre I am!3
Ich bin hier!4
Je suis la’!5
Estoy, hola!»6
Бессонница
Темно. Я освежаю память,
Порядок надо навести.
Событий груз со сроком давит,
Его б на свалку отнести.
Разворошу я осторожно
Все мысли ссохшейся метлой,
Что, память, стонешь так тревожно?
Теперь, прощай, и мой покой!
Как отрывать от сердца больно…
Прости, не дам спокойно спать.
Ну, все… пожалуй что, довольно,
Устала «хлам» перебирать.
В царстве сна
Знойный вечер, вьются мошки
У окошка с ночником,
И урчит тихонько кошка
Возле блюдца с молоком.
Я в каком-то странном царстве
Звуков, запахов, теней,
Словно все свои богатства
Кинул в ноги мне Морфей.
Я купаюсь в этой неге,
Так приятна ночи власть,
Бросить все на свете мне бы,
В руки к божеству упасть!
Утро близко, стало зябко
И заплакала трава.
В царстве грез, мечтаний сладко-
Как с похмелья голова.
Я проснулась. А в тумане
Проявляется пейзаж…
В старенькой оконной раме,
Как же сад прекрасен наш!
На воздушном шаре
На мечте, как на воздушном шаре,
Высоко парю я над землей,
И в пьяняще-солнечном угаре,
Спорю, спорю, мысленно с собой.
Так легко в мечтах мне оторваться,
Воспарить над прозой серых дней,
Победить вдруг силу гравитации,
Наслаждаясь легкостью идей.
Мне открыты дивные просторы,
Лес, любимый мною, и моря,
И вершинами сверкают горы,
Держат лишь земные якоря.
Первый якорь – чувство материнства,
Как зеницу ока берегу,
Он в корзине тихо притаился,
Я с ним не расстанусь, не могу!
А другой – любовь моя земная,
Что ласкает, греет, бережет,
Ни на что ее не променяю,
И в воздушный заберу полет.
Третий якорь-долг мой невозвратный,
Перед теми, кто родил на свет,
Буду с ним предельно аккуратна,
Он подскажет мудрый мне совет.
И настанет миг, я точно знаю,
Возвратят на землю якоря,
Только лишь на то я уповаю,
Что с собою спорила не зря.
Сериал простого дня
Растревожив муравейник мыслей,
Начинаю день, взглянув в окно.
На дворе сентябрь… В каком-то смысле
Я снимаюсь в жизненном кино.
Крупный план-дымок над чашкой кофе,
Россыпь крошек на сухом столе.
Режиссер, известный в мире «профи»:
«Стоп, мотор!» – на сгорбленной спине.
После сотни бесполезных дублей
В кадре остается внешний лоск.
Думаю, что поступила мудро,
Негатив расплавив, словно воск.
И в зеркальном отраженьи молча
Героиня смотрит на меня,
А в глазах вопрос: «Нельзя ль короче
Сделать сериал простого дня?»
Погадай!..
Что ты там увидела, в линиях руки?
Милая цыганочка, ну давай, не лги!
Для тебя всю пенсию мне не жаль отдать,