Внутри я кипела от негодования и почти сразу пожалела о брошенной фразе. Нашла, кем прикрываться. Нет, я могу понять Никиту: сел на кнопку перед всем коллективом, разозлился. Но меня-то за что так подставлять? Неужели сам не понял, как двусмысленно прозвучали его слова? Или, может, эта двусмысленность намеренная? Колени задрожали, а я зажмурилась, облизав пересохшие губы, когда вновь проиграла в мыслях фразу Никиты: «Кристина, вам нужно отработать ваши кофейные опоздания. Задержитесь сегодня».

По пути к отделу продаж я успела разобрать эти слова на составляющие, даже на слоги, размышляя об ударениях и тембре голоса, даже придать словам томную хрипотцу для большей двусмысленности.

«Да, Кристина, попала ты конкретно», – заключила я, когда поняла, что снова воспроизвожу перед мысленным взором улыбку Никиты.

Стараясь отбросить посторонние мысли, я засела за работу, намеренная сегодня уже начать обзвон по базе. Но, кажется, не придала должного значения неосторожным словам Оксаны. Напряжение коллектива ощущалось почти физически, буквально кипело в воздухе в виде непроизнесенных фраз и многозначительных переглядываний.

А в масштабе истинной проблемы я убедилась, когда по внутренней почте пришло сообщение от Юли:

«И какой Никита Владимирович в постели?», – в мыслях этот вопрос звучал невинно, с милым румянцем на щеках девушки, который она демонстрировала на весь отдел.

Оказалось, мне не верила даже Юля, которая заступалась за меня. А на обед меня даже не позвали, демонстративно игнорировали и воротили нос. Никогда не думала, что стану объектом бойкота, но я им стала!

Теперь я просто кипела от злости на Никиту. Устроилась, называется, в хорошую фирму. Внезапная встреча, необдуманно брошенная фраза и всё, я – изгой.

Пить вечерний кофе я отправилась в одиночестве. Столовая была довольно обширной, с десятком квадратных столиков на четыре человека, застеленных бежевыми скатертями. По правую стену растянулся кухонный гарнитур со всем необходимым для разогрева еды, приготовления напитков и мытья посуды. Даже была кофемашина, хоть и не самая навороченная, но варила довольно вкусный кофе.

Сегодня я пила американо, горьковатый и крепкий, но он соответствовал настроению. Пила кофе и размышляла. Для меня всегда была важна здоровая рабочая атмосфера в коллективе. Без сплетен, конечно, не обойтись, но я их редко поддерживала, понимая, что моя фантазия может привести к армагеддону офисного масштаба.

В «Эндо-Про» мне понравилось: новое современное здание, хорошая зарплата, адекватные планы, близко от дома. Но настроение в коллективе перечеркивало все плюсы. И я вполне серьезно размышляла об уходе. Глупо бороться со сплетнями и держаться за место, к которому еще не успела прикипеть душой. Увольняясь с прошлой работы, я все рассчитала: отложенных денег должно хватить еще на два месяца оплаты ипотеки, если поиск работы затянется. Так что я вполне могла позволить себе еще пару недель поисков.

– Привет, ты чего грустишь? – напротив меня за стол присел парнишка. Высокий, немного худощавый, с рыжими вихрами волос. На усеянном веснушками лице расплылась широченная улыбка.

– Привет, да так, – я тяжело вздохнула, разведя руками в стороны.

Не объяснять же, что женская часть коллег считает меня любовницей местного секс-босса. А ведь подумай они нечто подобное про Бориса Власовича – просто похихикали бы в кулачки, а Никита Владимирович – мечта для золушки в лице каждой представительницы женского коллектива. Вот они дружно и надулись на более шуструю по их мнению. Уверена, Оксана всех подстрекает, а Антонина, как поборница нравственности, только поддерживает.