Прострадав от ничегонеделания до самого вечера, легла спать с тайной надеждой, что уже завтра всё изменится, и моя жизнь войдёт в привычное русло.

– Ну Разумовский, если завтра в фойе не увижу твою рож… твой суровый и проницательный взгляд, пеняй на себя, – грозно сказала в темноту и накрылась одеялом с головой.

Понедельник, вторник, среда…

Я скрипела зубами, переживала, надеялась, впадала в отчаяние, пробовала побиться головой о стену (больно и неэффективно) – в общем, ничего не помогало и не менялось. Разумовский не объявлялся и вдохновение, соответственно, тоже.

Да-да! Я не о его исчезновении переживала, а о том, что, несмотря на все ухищрения, с субботы не смогла написать ни строчки.

А, ладно, каюсь! О нём тоже!

И не спрашивайте меня, почему – я и сама не знаю.

И нет, не потому, что я вдруг осознала, что, возможно, Разумовский мне нравится. А потому, что он меня реально бесит! Взглядом своим вымораживающим, неприступностью, непробиваемостью. Я бы даже сказала – непрошибаемостью.

И тем, что я ума не приложу, куда он делся!

И вообще, я же говорю – не спрашивайте. Я сама окончательно запуталась и уже ничего не понимала.

К четвергу отчаяние достигло такого уровня, что, проходя мимо охранника (того самого, который стал молчаливым свидетелем нашей последней перепалки), чуть было не поинтересовалась, не продали ли его начальника в рабство в магазин канцтоваров? А может, он лежит в больнице после нападения бешеной канцелярской крысы, и ему требуется переливание? Так у меня первая положительная, могу проспонсировать. Я даже рот успела открыть. Но тут же закрыла, заметив на его лице ехидную усмешку.

Ну-ну, мне ещё сплетен на рабочем месте не хватало. Перетопчется!

Спускаясь в лифте в конце рабочего дня, я окончательно поддалась хандре. Ну и ладно. Не судьба так не судьба.

У погоды настроение было под стать моему. Если утром с неба сыпался противный мелкий дождик, то к вечеру замерзопакостило так, что уж лучше бы снег пошёл, чем вот эта хрупкая ледяная дрянь.

Я раскрыла зонт и нырнула под спасительное полотно.

В кармане завибрировал мобильный.

– Да, Алён, привет.

– Ты где? – деловито спросила девушка.

– Бегу на остановку. А что?

– Слушай, Ритусь, я сейчас в городе. Предлагаю встретиться в кафе. Раз к нам в гости ты не хочешь, давай просто посидим, поболтаем. Может, хоть так твой стопор пройдёт?

Ошарашенным взглядом проследила, как к остановке подъехала маршрутка. На пять минут раньше! Следующая теперь через полчаса только.

– Вот зараза! – выругалась я и, перепрыгивая лужи, бросилась к дороге.

Если побегу к пешеходному переходу – точно не успею. Значит, придётся прямо через дорогу.

– Алён, я тебе перезвоню, когда сяду…

Договорить не успела. Поэтому события, последовавшие далее, конкретно описать не могу – зонт загораживал обзор, я отвечала на телефонный звонок и неотрывно смотрела на высаживающий людей автобус.

Так что визг тормозов услышала где-то на периферии, и в тоже мгновение увидела, как со встречки через две сплошных в мою сторону резко вывернуло чёрное элитное авто, пролетело прямо передо мной и, кажется, во что-то врезалось. Утверждать не могу. Просто последнее, что услышала, прежде чем неожиданно обрела крылья и полетела вперёд, чтобы в скором времени приземлиться на жёсткий асфальт, – был жуткий скрежет металла, и звук бьющегося стекла за спиной.

Рита?.. Марго?..

Первое, что почувствовала, когда пришла в себя – какие-то странные запахи сырости, гнили и затхлости. И звуки – редкие капли воды, чьи-то далёкие шаги и… приглушённые крики.

Это было странно, необычно и… страшно.