– Дурак, – сорвалось с губ Шереметьева ругательство, но его она уже не слышала.

У лифта Александра обернулась и с сожалением поняла, что мужчина уже скрылся за дверью автосалона. День очевидно не задался, из-за нее сорвалась еще одна сделка. При этом она не была уверена, действительно ли ушедший клиент собирался покупать автомобиль. Ей стало интересно, как он повел бы себя, если бы она согласилась на его предложение. Очевидно, с ней пытались познакомиться. Безрассудное и от того притягательное он оставил о себе впечатление.

Автомобиль с аэрографией так и остался в автосалоне, словно молчаливый упрек о несостоявшейся сделке. Хасанов, вопреки условиям договора, сумел утрясти недоразумение, вернув заказчику внесенный за автомобиль задаток, а тот, в свою очередь, обещал, и в дальнейшем выполнил обещание, не предъявлять дилерскому центру неустойку за ненадлежащее выполнение заказа. Не смотря на произошедшее, Александра любила этот автомобиль, восхищалась им и ревновала к нему всякого, кто рассматривал возможность его покупки. В глубине души она считала его своим.

На следующий день Шереметьев купил автомобиль, у которого он встретился с Александрой. Медленно, но верно добился ее расположения. Он ежедневно, в течение двух недель, приезжал в конце рабочего дня к ней на работу в твердой уверенности, что рано или поздно, она согласиться отвезти ее домой. Однажды так и вышло. В один из ноябрьских морозных дней он ожидал ее у своего грозного автомобиля, курил сигарету, а на капоте лежала охапка темно-бордовых роз. Привыкшая за несколько недель к его регулярным визитам, в тот день Александра не устояла перед видом уверенного, харизматичного мужчины, невероятно сексуально пускающего дым от сигареты, рядом с которым стоял его верный железный спутник. Букет шикарных роз говорил о преклонении и восхищении этого сильного мужчины перед ней. Проигнорировать такое было непростительно и жестоко, в первую очередь, по отношению к самой себе.

Шереметьев руководил крупнейшей в стране сетью специализированных магазинов, торгующих медицинским оборудованием, как отечественного, так и импортного производства. Был холост и дорожил этим статусом.

Их отношения складывались исключительно так, как ей хотелось на тот момент, а именно, на понимании того, что каждый из них личность и личность, сформировавшаяся и пытаться ее изменить не только дело не благодарное, но и бесполезное. У каждого из них есть свое пространство, посягать на которое никто из них не в праве, есть свое время и люди, с которыми они общаются вне их отношений. В их взаимоотношениях не было упреков и обид. Каждый уважал эмоции и настроения друг друга. Для нее он был настоящим другом с непревзойденным чувством юмора, наверное, ни с кем из ее мужчин ей не приходилось так много и искренне смеяться. В этом состоянии она не боялась показаться несерьезной и легкомысленной. Она ценила в нем доброту, искренность, коммуникабельность и легкость находить общий язык с кем бы то ни было. О себе он шутил, что если отправить его на северный полюс, то через неделю он будет разговаривать с белым медведем на одном языке. При этом, загадочно смеясь, уточнял, что скорее всего это будет язык медведя. Их объединяли общие взгляды на людей, вещи, политику и даже моду. Она приятно удивлялась, когда в ходе диалога понимала, что предвидит ход его мыслей и выводов.

Она гордилась им. Ей всегда было важно гордиться мужчиной, который находится рядом с ней. Поводом для этого могло быть все что угодно, будь то цвет глаз, чувство юмора или умение играть на гитаре. Шереметьев, на ее взгляд, непревзойденно и профессионально водил автомобиль, изумительно готовил. Она не соперничала с ним в этих вопросах, а покорно отдавала ему первенство и наслаждалась его мастерством. Ей нравилось ездить в автомобиле под его управлением, ощущать плавность движения машины, наблюдать гармонию и единство его тела с телом автомобиля, как одного целого организма. На каждое его действие автомобиль отвечал точным выполнением заложенных в него функций. Шереметьев отмечал, что благодарен своим «красавицам», так он называл автомобили, которыми ему выпадала возможность управлять, за то, что всегда довозили его до места назначения и никогда не останавливались на середине пути, не смотря на возникшую неисправность.