Наконец, необходимо обсудить проблему организации сегодняшней повседневной жизни через призму ранее затронутых феноменов возникновения неформальной сферы, ликвидации «фабричной» организации повседневности и миграции. Речь идет о перегрузке семьи, которая должна взять на себя сегодня, помимо прежних, и все функции, ранее выполняемые государством, различными государственными организациями и предприятиями, а именно заботу о страховании и работе, взаимопомощь, поддержку при миграции, компетентность в социализации, авторитет. При этом необходимо предостеречь от идеализации полифункциональных больших семей, даже если кажется, что люди здесь «более» интегрированы в семью и cоциальные сети, чем в западных обществах, – и это характерно не только для России, – это «более» означает скорее результат дефицита и итог социального исключения, а не наоборот.

Результат анализа, согласно которому в Восточной Европе наблюдается сильная интеграция в семью и в социальные сети, не может рассматриваться отдельно от анализа жизненного мира и контекста этого жизненного мира. Из этой перспективы существуют большие различия между тем, как живут «проигравшие» от постсоциалистических сельских реформ, будь то безработные, но поддерживаемые трансфертом (как в Восточной Германии), будь то интегрированные частично в городскую, частично в сельскую экономику домохозяйства (как в Болгарии или на юге России), или будь то живущие за счет остатков бывших крупных предприятий или за счет собирательства и охоты в лесах (как в северных областях России). Разумеется, при этой типизации речь идет о недопустимости с количественной точки зрения обобщений, которые оставляют без внимания «выигравших» от реформ, но которые, таким образом, улавливают жизненную реальность многих людей. Аналитически мы хотим показать, что существует причина сравнивать друг с другом эти очень разные жизненные обстоятельства относительно их структурной обусловленности, для того чтобы точнее охарактеризовать изменения, произошедшие в Центральной и Восточной Европе.

Bogdanova Elena, Brednikova Olga, Chikadze Elena (2004) Die Agrarreform in Nordrußland. St. Petersburg: Projektbericht (unveröffentlicht).

Brie Michael (1996) Transformationsgesellschaften zwischen Institutionenbildung und Wandel des Informellen. Berlin: Arbeitspapiere der AG Transformationsprozesse in den neuen Bundesländern der MaxPlanck-Gesellschaft. Nr. 8.

Hildenbrand Bruno, Bohler Karl Friedrich, Jahn Walther, Schmitt Reinhold (1992) Bauernfamilien im Modernisierungsprozeß. Frankfurt/ New York: Campus.

Dittrich Eckhard, Jeleva Rumiana (2004) Economic Restructuring from Below: Transformation of Cooperative Farms in Bulgaria. Magdeburg/ Sofia: Projektbericht/ Konferenzbeitrag (unveröffentlicht).

Ernst Frank (1999) Von Bauern und Anderen. Handlungsstrategien unter sich verändernden ökonomischen und politischen Bedingungen am Beispiel der mecklenburgischen Gemeinde Tranlin. Bern: Birkhäuser Verlag.

Frolkova Aleksandra, Manujlov Aleksandr (2004) Zur Agrarreform im Gebiet Krasnodar. Krasnodar: Projektbericht (unveröffentlicht).

Giordano Christian, Kostova Dobrinka (1999) Verwahrloste Landwirtschaft in Bulgarien. Zur Persistenz einer unheilvollen Tradition // Giordano Christian, Conte Édouard (Hg.): Es war einmal die Wende. Sozialer Umbruch in ländlichen Gesellschaften Mittel- und Südosteuropas. Berlin: Centre Marc Bloch. S. 149–164.

Karnaukhov Sergej (2004) Die Agrarreform in Sibirien. Irkutsk: Projektbericht (unveröffentlicht).

Lampland Martha (2002) Vom Vorteil „kollektiviert“ zu sein: Führungskräfte ehemaliger Agrargenossenschaften in der postsozialistischen Wirtschaft // Hann Christopher (Hg.): Postsozialismus. Transformationsprozesse in Europa und Asien aus ethnologischer Perspektive. Frankfurt/ New York: Campus. S. 55–90.