Со странным скрипом приоткрылась дверь, и моему взору открылось пространство её комнаты. Большой письменный стол, заваленный измятыми бумажками, исписанными ручками и карандашами. На одном из не смятых листов я заметил нарисованное сердце, но значения ему сначала не придал. Сквозь полумрак опущенных штор заметил, что на её кровати с полупрозрачным балдахином лежала какая-то книга. Наверное, это и было то, что я искал. Подумал, что чтение могло бы заполнить ту душевную пустоту, изредка взрываемую вспышками гнева на весь этот мир и на мать. Я аккуратно взял в руки потрёпанный том, посмотрел на обложку.
– Гордость и предубеждение… – прошептал я, даже не осознавая, как эти два слова могут быть связаны. Преодолевая желание всё бросить и уйти к себе в спальню, я раскрыл случайную страницу и увидел, как оттуда упал потрёпанный пожелтевший листок. Он аккуратно приземлился на пол, частично скрывшись под кровать. Я достал лист и понял, что это было письмо. Детское любопытство брало надо мной верх, хоть и голос разума твердил, что лезть в чужую личную жизнь у меня не было никакого права. Руки дрожали от напряжения, казалось, я даже слышал, как вернулась Лейла из Ньюпорта, как её ботинки с толстой подошвой стучали по скрипучим ступеням. Но на самом деле на лестнице было необычайно пусто, и я стоял среди её хаоса в полном одиночестве, освещённый лишь блёклым солнцем из единственного маленького окошка, выходящего в сторону моря, как и наша комната с братьями.
Я не мог больше терпеть, поэтому просто с громким шелестом раскрыл письмо, начал вчитываться в строки:
«Дорогая Лейла,
Знаю, как ты скучаешь и как тебе хочется быть поближе ко мне. Сколько раз я предлагал тебе переехать ко мне в Ньюпорт, но ты всё отнекивалась, говорила, что мать не позволит и ты не можешь оставить своих братьев, ибо они в тебе нуждаются. Я понимаю тебя, прекрасно понимаю, моя милая Лейла, и буду ждать, сколько потребуется, лишь забрать тебя с собой.
Скучаю по нашим вечерним прогулкам после твоей работы. Знаешь, наверное, это было лучшее время за последний год. Никогда бы не подумал, что могу встретить такую прекрасную девушку, как ты.
Я обязательно тебя заберу с собой в Бостон. Мои родители не против, твоих, я надеюсь, мы сможем уговорить. Если нет, то я просто тебя заберу и мы будем жить долго и счастливо. Найдём маленькую квартирку в Бостоне, ты найдёшь новую работу, я буду работать в таксопарке отца. Вот увидишь, наша жизнь будет в разы лучше, чем ты мне рассказываешь. Но я уверен, что твои братья – хорошие люди, и вижу, как ты их на самом деле ценишь. Хотелось бы и мне таких же отношений с моими братьями.
Летом мы с тобой обязательно уедем на пикник и на море. Я тебе обещаю. И клянусь, что совсем скоро твоя жизнь станет другой, куда лучше, чем сейчас.
Твой, и больше ничей,
Говард»
Руки мои затряслись, письмо само вылетело из моей цепкой хватки и вновь опустилось на кровать. Осознание истины никак не хотело укладываться в моей голове. Лейла… она… она хотела уехать отсюда? Хотела бросить нас всех наедине с этой взбалмошной дурой и её послушным мужем, которого я даже отцом называть не хотел. Неужели она была готова ради любви на столько жертв?
Конец ознакомительного фрагмента.