– Рrzepraszam! Tak, zapomniałem, że moim krewnym jest profesjonalny lingwista. Ладно уж… Wszystko będzie dobrze! – опустив голову, ответила младшая невестка.

– Ох уж эти невестки, ох как зашипели, запшикали. Зашипели прямо как… – сказала, вставая, Ольга Петровна и пошла в дом.

***

За обедом, когда накормленные дети играли во дворе, а умиротворенные взрослые после сытного борща ели второе, которое приготовила Надежда, старший сын Ольги Петровны начал разговор о том, что хочет вложить большие средства в новое производство. Он начал рассказывать о своей давней мечте, восстановить и расширить станкостроительное производство в соседнем райцентре. В 86-м году его бывший научный руководитель занимался эвакуацией станкозавода из Новошатска после Чернобыльской катастрофы. К началу нулевых новошатский завод по производству деревообрабатывающих станков прекратил свое существование, разорившись в девяностые годы.

– Анатолий Андреевич, мой научный, узнав о моей идее, несмотря на свой преклонный возраст, согласился съездить со мной и в областной центр, и в наши края, в Новошатск. Он в свое время хорошо знал тот разворованный завод, который строил в начале пятидесятых. Обещал договориться со знакомыми банкирами насчет получения кредитов под низкие проценты, обещал побеседовать с местным начальством. Все-таки это самая главная отрасль в машиностроении – производство такого оборудования, – объяснял Глеб, вытирая рушником губы.

– А какая такая самая главная отрасль? – подняла вверх свои черные брови Оксана.

– А это строительство машин, которые производят другие машины, дорогая Оксана Владимировна. Без этого любое нормальное государство ничего не стоит. Ни наше, ни… ваше… – улыбнулся ей Глеб.

– Это?.. – непонятливо переспросила Оксана.

– Это станкостроение. Кстати, и в России, и на Украине станкостроительная отрасль машиностроения в прошлые десятилетия была очень хорошо развита.

– Не «на», а «в»! – поправила Оксана.

– Чего? – теперь не понял уже Глеб.

– В Украине, – пояснила Оксана.

– Як цэ важко с незалежностью домовлятися, – с ироничным сожалением добавил Глеб и продолжил: – Все время говорили: на Урале, на Дону, на Кавказе, на Украине, – а последний год дяди в Кыеве, а точнее, в Оттаве сказали, что низя – и пошло коверканье и языка, и истории, и вообще всей жизни… Эх… Извините.

Некоторое время сидели молча. Потом младший брат попросил старшего:

– Хватит политики, давай, Глеб, продолжай.

– Так вот, и в центре, и в районе обещали мое начинание поддержать.

– Рабочие места нужны на местах, мне сказали. Нечего в столицы ездить на заработки! Конечно, нужно будет начать со строительства, что, собственно, уже сделано. Со строителями проблем нет, стройка-то потихоньку идет, а вот с квалифицированными рабочими и инженерами будут проблемы. Но… В администрации области меня заверили, что для начала командируют и инженеров, и высококвалифицированных рабочих из областного центра и из соседнего Кольцова.

– А что, поедут?

– Поработаем с ними, поговорим, жильем обеспечим, заплатим – и поедут…

– Главное, чтобы было чем заплатить.

– С банками тоже уже почти все решено. Да и у меня есть на форс-мажор немного в заначке. Я эти средства использовал частично для благотворительных целей, но делать свою страну сильнее – это тоже доброе дело.

– Да? – взглянул в сторону брата Алексей и сморщил лоб.

– Ну, так, немного, конечно…

– А если прогоришь? – Алексей снова посмотрел на старшего брата. Сидящие за столом, молча, слушали разговор братьев.

– Надеюсь на Бога, но… Думаю, что и сами не оплошаем.

– А сами – это кто?