II
Когда я зашёл во внутрь сразу направился в зону для персонала. Она делилась на несколько помещений, при входе ты сразу попадаешь в комнату отдыха, или как часто мы её называем, гостиную. Это довольно просторная комната в ней находилось несколько кожаных удобных диванов, большая телевизионная панель на стене. Сейчас на ней было видео с красивыми видами гор, заснеженные вершины и зеленые луга у подножья, сопровождалось это приятной расслабляющей музыкой. Из этой комнаты можно было пройти в столовую и ещё одна дверь вела в раздевалку, туда я и направился. В раздевалке вдоль двух стен стояли персональные шкафы, в них находилось всё необходимое, специальный защитный костюм, респиратор, ботинки, головной убор, перчатки, и прочие необходимые вещи. После каждого рабочего дня все эти предметы проходили дезактивацию. Как часто напоминала Диана, это делалось для защиты нашего здоровья от воздействия радиации. В центре на равном удалении от шкафов располагалась длинная деревянная лавка. В противоположном конце комнаты был вход в уборную, а над ним на стене была закреплена видеокамера и звуковая колонка. Окон, выходящих на улицу здесь, не было и поэтому на потолке находились мощные светодиодные лампы, которые светили ярким белым светом. В помещении сейчас находилось пять человек.
– Марк не забудьте поздороваться, необходимо проявлять уважение к своим коллегам, – привычное напоминание прозвучало у меня в наушниках.
– Здравствуйте, – сказал я.
– Здравствуй Марк, – поздоровались со мной четверо из пяти человек.
Я прошёл к своему шкафу, напротив него сидел лысый мужчина и с задумчивым видом медленно надевал на себя комплект термобелья. Я присел рядом с ним.
– Здравствуй Фил.
– Здравствуй Марк, – ответил он мне с какой-то грустью.
– Как дела? – с интересом спросил я у него.
– Со мной всё хорошо, – приободрившись сказал он мне, но по нему было видно, что ему это стоит определённых усилий.
Он также указал своими глазами на мой наушник. Я встал, открыл дверцу шкафа, положил в него смартфон, очки, вынул наушники и так же положил их на полку. Взял комплект термобелья, закрыл дверцу и сел обратно на лавку. В это время трое наших коллег вышли в гостиную. Ещё один мужчина сидел на лавке в нескольких метрах от нас и что-то смотрел на экране смартфона.
– Ну говори, теперь можно, – тихо сказал я ему.
– Я плохо себя чувствую, мне кажется, это уже возраст говорит о себе, я всё-таки старше тебя на двенадцать лет. Может быть, и работа на станции тоже влияет, хотя мы и носим защитные костюмы, но я провёл последние десять лет жизни здесь, изо дня в день без выходных и отпусков. Раньше работал водителем на общественном транспорте, потом на мусороперерабатывающем заводе, эта станция завершающий этап в нашем жизненном цикле. Мы выгораем здесь до конца и становимся ненужными. Сколько ты здесь работаешь?
– Уже больше трёх лет?
– Тогда у тебя ещё есть время, а у меня нет. Я выдохся, она меня скоро заменит.
– Когда не сможешь работать тебя переведут в пансионат для нетрудоспособных.
– Ты в это веришь?
– Я хочу в это верить. А куда ещё направлять стариков?
– Мне кажется стариков убивают, – шепотом произнес он. – Ты видел хотя бы одного из них?
– Как я знаю сначала их направляют в медцентр, для прохождения комиссии и тех, кто её не проходит, должны направлять в пансионат.
– Тот, что за лесом?
– Да.
– Ты бывал там?
– Нет. Я каждый день нахожусь здесь, как и ты.
– Старики ей не нужны, зачем их кормить. Работать они не могут, это нерационально. Или ты думаешь она даст нам дожить до естественной смерти, просто из милосердия?