– Хах. Теща, небось, собраться не успела.

– Не-бось. Что это значить?

– На русском тоже самое, что «наверно», «воль», по-вашему.

– Ясно. Небось, надо запоминать

– Вы бы лучше склонения с спряжениями бы поучили, а потом за просторечные слова брались бы.

– Видишь! Даже незнакомцы тебе говорят, что за год мог и выучить язык страны, в которой живёшь, и на котором говорит твоя жена и всё окружение! – вмешалась жена немца.

– Уже год здесь, а к языку не привыкать. Вроде похож на наш, а вроде и нет, – ответил Копф, как будто оправдываясь перед женой, хотя смотрел на Дмитрия.

– Она вас ещё научит. Но мне надо идти открывать лавку. До встречи!

После этих слов они пожали руки друг другу и разошлись. Волков пошёл к лавке, чтобы начать торговать. Торговал он, как всегда, до вечера. Посетителей было много, но это не просто приносило доход, это ещё и невероятно изматывало. Волков торговал в основном вещами и украшениями, иногда предметами декора, картинами. Обычно люди заходили к нему редко, но в этот день по неизвестной ему причине приходили многие и спрашивали, в основном, украшения и картины.

Возвращаясь домой, Дмитрий думал: «Неужели обо мне уже слухи пошли? В прочем, мне никогда не было дела до них. Странно, что Копф не зная ничего обо мне, уже приглашает на годовщину… Странно-странно. Может немцы все такие?» Спустя некоторое время он был уже у дома, в котором находилась его квартира.

Волков подбирал дом так, чтобы до рынка было не далеко. Его квартира находилась на втором этаже, а хозяин довольно редко здесь появлялся. Молодой человек жил в ней уже полтора года и уже начал считать её своим домом, в котором успел сменить всю мебель и сделать ремонт.

Когда Дмитрий вернулся, часы пробили девять вечера, вроде не много, но Волков в это время уже ложился спать, к тому же он был измотан этим днём. Поэтому он, отбросив трость, с которой ходил, в дальний угол комнаты и улёгся спать.

Конец 3 главы.

Волков проснулся от света, падающего ему на кровать. Некоторое время он лежал в раздумье:

«Швецов, хороший человек… Бред. Хотя я и вправду не слышал о нём ничего плохого, но его хамство, его гордыня…» – думал Дмитрий, потом приподнялся и уже вслух сказал: «А в прочем, мне-то какое до него дело»

Часы пробили одиннадцать часов утра. «Один-над-цать… А мне и заняться то нечем. Не открывать же лавку в воскресенье. А до восьми ещё долго… Пить-то как охота, может в кофейню забежать». После этих мыслей Волков решил отправиться к ближайшей кофейне, забыв свою трость.

Кофейня находилась на соседней улице, а её хозяин был старым знакомым отца Дмитрия. С утра людей было, обычно, мало, поэтому Волков любил сюда приходить пораньше и размышлять.

– Кофею мне, пожалуйста, – сказал он, только открыв дверь.

– О, вы же Волков? – сказал молодой человек, лет двадцати пяти, вставший из за стола, – Позвольте представиться, штабс-ротмистр Евгений Павлов.

– Не уж то меня на улицах стали узнавать?

– Вы же стали главной медалью на груди вчерашнего вечера. Как ушли, все о вас только и говорили. Обсуждали возможность скорой дуэли, ведь Швецов явно вас невзлюбил, а вы ему и подсказали, он ведь и правда вызвать может. Гости сошлись на мнении, что вы хотели увести Ольгу у жениха, а значит и дуэль была бы благим делом.

– Плевать я на вашего Швецова хотел, вызовет, пристрелю, да и дело с концом.

– Не будьте так уверены. Два десятка лет назад два поэта тоже были уверены, что выживут на дуэли.

– Оба глупцы. Один попал в противника, да тот рукой закрылся, а второй даже стрелять не стал, в благородность сыграл.