— Всех, — ответил ребёнок, подправив сползающую на землю охапку хвороста.

— Хм… давай помогу, — решилась, надеясь, всё же в случае нападения, успеть откинуть ветки, мысленно выругавшись, что паранойя развивается семимильными шагами и я дожила до того, что стала подозревать малявку.

— Ты лучше возьми эту ветку, я не утяну, а ты большой, — отказалась от помощи девочка, пнув босой ножкой поваленный ветром валежник.

— Хорошо, — улыбнулась крохе, с трудом подняв деревце, оказавшимся довольно тяжёлым, спросила, — тебя, как звать и откуда ты такая?

— Мэй, мы живём в Сугрени, всего в часе езды от Лурда, — проговорила девочка, покосившись на мой мешок, пробормотала, — а у тебя есть лепёшка?

— Нееет… — протянула, по-новому взглянула на девчушку, отметила, что ручки у неё тоненькие как тростинки, глаза ввалились, да и вообще вид был замученный, — но есть пирог и яблоко, давай присядем и поедим.

— Нет, меня мама и брат ждёт, я давно ушла… просто у деревни веток уже нет, а топор тяжёлый.

— Ясно, — растерянно пробормотала, с трудом сдерживая порыв, остановить девчушку и покормить упрямицу, спросила, — а отец твой где? И почему брат за хворостом не ходит? Или мама?

— Папа утонул в море, он рыбаком хорошим был, мама говорила. Рори работает подмастерьем у кожевенника и ему нельзя отлучаться, а мама стирает господам из Лурда и сегодня надо вернуть чистое, а то монет не дадут, и наш дом староста заберёт.

— Почему?

— Говорит, папа задолжал ему за лодку и снасти, а у мамы нет столько талов и если мы не отдадим через неделю двадцать монет и ещё одну, то пойдём к бабке Шане, она комнату сдаёт. Но Рори сказал, что научиться у мастера и купит нам новый дом, — бесхитростно пояснил ребёнок, вновь подкинув охапку веток, спросил, — а тебя, как зовут?

— Тьяна, — глухим голосом ответила, решив, во что бы то ни стало, разобраться с задолженностью отца этой крохи.

14. Глава 14.

— Тьяна? Девчачье имя, — хихикнула Мей, ловко перепрыгнув кочку, удивляя меня своей способностью видеть сквозь охапку веток.

— Так, я и есть девчонка, — лукаво улыбнулась, с трудом сдержав прорывающийся смех, заметив на личике Мей искреннее изумление.

— А косы твои где? Дед Гасар говорит, что срамота, когда девки в штанах ходят, — нравоучительным тоном произнесла девчушка, окинув меня суровым взглядом.

— Согласна, но по лесу в платье много не походишь, вон к твоему репейники прилипли, и подол за кусты цепляется.

— Всё равно срамно, — повторила Мей, после некоторого раздумья. Спорить с мелкой не стала, но сделал вывод, что в Сугрени за такой наряд меня освистают и надо срочно его менять, остались сущие мелочи, разжиться платьем, а лучше двумя. Можно было и дальше парнем притворяться, но одно дело перед незнакомцами ходить, с которыми я пересеклась однажды и больше не увидимся, а другое дело жить у всех на виду. Боюсь, что с таким маскарадом местные меня мигом вычислят и погонят из деревеньки поганой метлой.

— В деревню приду, обязательно переоденусь, — пообещала строгой девчушке, устало вытирая пот со лба, спросила, — далеко ещё топать?

— Вот за той берёзкой будет овраг, потом холм обойти надо и деревня наша видна будет. Дом наш первый стоит у леса, дальше только бабки Марши, потом Алка противная живёт. У неё собака кусается больно, видишь, куда цапнула, — пожаловался ребёнок, чуть приподняв ножку от земли.

— Далеко ты от дома ушла, — тяжело вздохнув, проговорила, крепче взявшись за ветку, набрав воздуха полную грудь, потянула следом за провожатой, добавила, — согласна, собака противная.

Спустя, наверное, полчаса, мы как и сказала Мей, обойдя холм, увидели первый домик с покосившимся забором, с развалившимся сараем во дворе и двумя поросятами в луже у колодца.