– Ценю вашу преданность этикету, кирья, – поклонился он. – И жертвенность. Слюны, которой ты напустила во сне, хватит чтобы река вышла из берегов раньше весны.

– Забочусь об окружающей среде, – кивнула Лилит, жестом приглашая его присесть напротив себя. – Поливаю посадки. Ты думаешь почему у нас в деревне всегда был лучший урожай?

– Охотно верю, – Варац протянул ей палку с куском костистой речной рыбы.

– Не хочу звучать неблагодарной, – закривлялась Лилит. – Но не готовить уху было в высшей степени безрассудно!

– Прошу простить, кирья. На чугунный котелок меня уже не хватило. Зато я сделал тебе штаны!

– Потрясающе, – усмехнулась Лилит. – С удовольствием надену сделанные тобой штаны.

Варац поклонился одной головой:

– Я бы поднял кубок, но увы.

– Ну, это нескоро. Но можешь пожевать ёри. В небольших дозах от него вполне можно заторчать.

– Как действует? – заинтересовался Варац.

– М-м, – задумалась Лилит, жуя. – Чем-то похоже на ораму. Только плохую. Которую разбавили сеном. Вообще нет, забудь, не надо жевать ёри. Плохая идея.

– Теперь мне в высшей степени любопытно, – он ритмично постукивал пальцами по колену. – Но я воздержусь, пока славная героиня не доставит нас в безопасное место.

– Я знаю, что мы едва знакомы, – Лилит вытащила изо рта кость. – Но имей в виду, что за такое можно и в нос схлопотать.

– Какое жуткое варварство, – восхитился Варац.

– Прошу простить мои манеры, – она сплюнула кусочек чешуи. – Но моя тонкая душевная организация не терпит препираний. Вот прям совершенно.

– Без препираний жизнь тосклива, – возразил чародей. – Любая ссора это соревнование в остроумии. А чем еще, позвольте спросить, заняться в этой глухомани?

Дарири приподняла голову и вяло заморгала.

– Вдыхать свежий воздух и наслаждаться девственной природой, – Лилит отправила в рот последний кусочек рыбы и вытерла руки о куртку. – И не мешать мне работать.

– Ты совершенно невыносима.

– Я в курсе, – кивнула Лилит. – Поэтому обычно я работаю одна. За рыбу спасибо, кстати. Удивлена, что вообще что-то попалось. Сейчас не сезон.

– Вверх по реке будет получше. Там пороги и течение быстрое.

– Ты это как понял?

Варац отмахнулся.

– Были такие кошмарные времена, когда я странствовал. Некоторые вещи, к сожалению, трудно забываются.

– Память странная штука, – кивнула Лилит. – Особенно чужая. Кто-то помнит мелкие детали, а главное ускользает, а иногда наоборот. Иной раз целые куски отсутствуют, просто чернота и все. И гадай потом, было ли там что-то важное.

– Подавленные воспоминания? – заинтересовался Варац.

Дарири отряхнула платье и подошла к костру. Лилит сняла с палки кусок рыбы и протянула ей.

– Подавленные, искаженные, ложные, иногда просто старые, наполовину забытые. Особенно смешно, когда два человека помнят одно и то же совершенно по-разному.

– Ложные? Любопытно. А если я намеренно попытаюсь выдать вымысел за воспоминание? Воображу, скажем, в деталях, что бился на мечах с Железной Девой? Сможешь отличить?

– От человека зависит, – пожала плечами Лилит. – Обычно ментальные чары застают врасплох. Представь вот двух щенков, которые возятся друг с другом, выясняя, кто кого уложит на лопатки. Это ментальный чародей и чаруемый. Если ты победил, чаруемый покорно открывает пузо и беспомощно лежит, пока ты в его голове воротишь, что хочешь. В теории, наверное, чародея можно провести и подсунуть ему какой-то мусор вместо реального воспоминания. Но я с таким пока не сталкивалась.

– А откуда ты знаешь, что не сталкивалась? Если тебя вдруг провели.

– Потому что я проверяю полученную чарами информацию, – пожала плечами Лилит. – А всякая дребедень и личная драма меня не интересует.