Окри покивал. Дарири улыбнулась в темноте.

– Давай спать. Утром все будет лучше.

Лилит встала за час до рассвета, и долго сидела в темной комнате, настраиваясь на грядущий день. Ей потребовалось слегка размяться и умыться талой водой, чтобы стряхнуть сон. Перетянув на затылке высокий хвост и одевшись в тренировочную одежду, она покинула комнату с чувством предвкушения на сердце.

В такой час холлы еще пустовали; вопреки стереотипам, монахи ценили здоровый сон и использовали каждую выделенную на него мину. Все, кроме Чи: перед рассветом его всегда можно было застать на широком балконе второго этажа.

Увидев знакомую прямую спину пепельного цвета и спиральнозакрученные рога, Лилит ненадолго застыла на месте. Она медленно подошла и села рядом с Чи, приняв медитативную позу.

Нужное состояние пришло не сразу: в голову лезли назойливые мысли, а тело требовало движения. Но Лилит упрямо возвращала себя к пустоте, и вскоре перестала ощущать течение времени. Она продолжала медитацию, пока Чи не открыл глаза и не сказал:

– До отъезда твое дыхание было ровнее.

Лилит повернула к нему голову, и взгляды их глаз цвета аметиста встретились.

– Вы разочарованы, мастер?

– Ничуть, – легко улыбнулся Чи, и повернул голову к заснеженным горным вершинам. – Давай выпьем чаю и поговорим.

Лилит с готовностью встала и подошла к небольшому столику со вделанной в него жаровней, на которой стоял заранее подготовленный глиняный чайник. Она развела огонь искрящимся камнем, и приготовилась ждать.

– Как поживает Амелия? – спросила она.

Чи поменял позу, скрестив длинные ноги.

– Мастер Пайндо тренирует ее. Она полна живой энергии.

– Она выбрала магдэ?

– В большей степени магдэ выбрало ее, – улыбнулся Чи.

Лилит поднесла стол и поставила его рядом с монахом, взяв горячий чайник за ручку и налив воды в круглую, широкую плошку.

– Я привезла еще одного мальчика, мастер.

– Пусть присоединяется ко всем, – он медленно кивнул и взял плошку в обе руки, вдохнув пар. – У меня к тебе вопрос, каиин.

– Да, мастер? – Лилит налила себе чай.

– Я хочу, чтобы ты была честна с собой. Почему ты выбрала айдзу кагэ-рю?

– Это древнее искусство, – не задумываясь, ответила Лилит, беря в руки плошку.

Чи с улыбкой качнул головой.

– Это не ответ, каиин.

Лилит задумалась.

– Потому что против него не существует эффективных техник защиты.

Чи кивнул.

– Каждый сам волен распоряжаться своим мастерством. Ты выбираешь нести смерть, – он сделал длинную паузу, неспешно отпивая чай. – Для чего тебе кэндзюцу, каиин?

Лилит сощурилась на блестящий на солнце снег. Она чувствовала, к чему он клонит. Но лгать и притворяться не собиралась.

– Для моего пути, мастер.

Чи снова медленно кивнул.

– Ты юна, каиин. Ты еще можешь выбрать, куда пролегает твой путь. Ты используешь мастерство для земных дел. И много времени проводишь в них.

Лилит отпила чай.

– Нельзя жить в облаках, пока ты живешь на земле, – посмотрел на нее Чи. – Рано или поздно придется выбрать.

Лилит долго молчала, опустив голову и смотря на то, как в ее плошке медленно раскрываются чайные лепестки.

– Я понимаю, мастер, – наконец сказала она тихо. – Мне нужно выполнить один заказ. И я вернусь, насовсем. Или…

– Или останешься на земле, – согласно кивнул Чи и улыбнулся ей ободряюще. – Это не прощание, каиин. Куда бы не завел тебя твой путь, ты всегда будешь нести в себе частицу мудрости айдзу кагэ-рю.

Лилит сдержанно вздохнула, смутно ощущая внутри странную горечь, ей не присущую. Она посмотрела на мастера.

– Всегда ведь есть ниндзюцу, верно? – усмехнулась она с грустью.

Чи кивнул.

– Всегда есть ниндзюцу, каиин.