Компотов практически неделю каждый вечер рассказывал, какой чудный новый мир начнёт нас окружать и как плохо начнут жить на Западе, когда мы обнулим доллар и евро, обнулим их Конституцию, и какие глупцы там живут, что не догадались придумать обнуление.

Люди сходили с ума от счастья и боготворили Компотова.

После него обычно выступал Воробьёв, изобличая предателей и издеваясь над теми, кто распускал слухи, что обнуления не будет. Воробьёв смеялся им в лицо, смеялась вся страна, прильнувшая к экранам. Всё это, говорил он, происки Овального и его приспешников.

Овальный же в ответ в интернете обещал разоблачить всех и обнулить обнуление назло всем, а, что самое страшное, угрожал, что своё право обнуления он использует самый последний, обнулит обнуление президента и сам возглавит страну.

– Мразь! – кричал Воробьёв, тыкая пальцем в портрет Овального в телевизоре.

– Мразь! – вторила ему вся страна.

И вот настал день обнуления, каждый гражданин – каждый, достигший 18 лет, мог на сайте «ГосРазрешений» воспользоваться своим правом обнулить один раз всё что угодно.

Люди с таким нетерпением ждали этого дня, правительство по этому поводу даже разрешило сократить социальную дистанцию до одного метра и ходить без перчаток. А во всех населённых пунктах планировалось обязательно устроить салют.

Все бросились обнуляться, а вечером везде прошли народные гуляния, но строго по пропускам, и запустили обещанный салют.

Все были счастливы.

Но утром вдруг сайт «ГосРазрешений» обнулил все обнуления граждан.

Говорили разное, что это какой-то сбой, что хакеры из Америки испортили нам обнуление, у себя же могли подменить президента, кто-то говорил, что это Овальный, пока все смотрели салют, всё-таки исполнил свою угрозу.

Слава богу, что обнуление президента прошло успешно и банкам повезло – они смогли обнулить все взносы, вклады и выплаты граждан.

Правительство обещало найти и наказать виновных.

Спустя неделю ответственность на себя за всё взял Овальный, который тут же в срочном порядке покинул страну, невзирая на карантин и закрытые границы.

Уезжая из страны, он вдруг заболел, возможно, сказалось то, что он облизывал мостовую в одном из своих видео, чтобы доказать, что вируса нет.

Но он заявил, что спецслужбы пытались отравить его, подложив ему трусы, пропитанные ядом.

И он продемонстрировал всему миру свои синие поношенные трусы.

– Коварный Запад! Мелкий обманщик Овальный! Мало того что украл у всех обнуление, так ещё и обвинил в отравлении, хотя по глупости своей лизал мостовую, – возмущался с экранов Компотов.

– Негодяй, мразь и ублюдок! Ходи без трусов и бойся возмездия масс за то, что сделал – украл святое – обнуление! – вторил ему Воробьёв.

– Хотели бы отравить, отравили бы. Мы могли бы и майку, и носки ещё подменить, не оставив шансов, но мы этого не сделали. Бог ему судья. И бог с нами, граждане, – успокоил всех президент.

А в Крещение президент даже искупался в проруби в таких же синих трусах.

Повторять заново обнуление для граждан не стали, оставив всё как есть, зачем давать жалкому Западу второй шанс.

И снова воцарились спокойствие и всеобщая благодать.

Только один Овальный завистливо скрипел зубами, глядя в больничный телевизор.

Жизнь шла своим чередом, и достаточно скоро все привыкли к новым порядкам, причём многое оказалось очень удобным.

Василий брёл по улице, абсолютно никуда не торопясь, ещё бы – ведь у него имелись все возможные пропуска.

На улице было уже пустынно и тихо. Тишину лишь изредка нарушал пролетающий дрон, либо попадалась пара спешащих домой пешеходов. И это понятно, сегодня вечером по телевизору Воробьёв должен будет изобличать и унижать очередных нарушителей карантина, а такое показывали только один раз в неделю.