Тремя дворами жили, по первой переписи, конные казаки Торгашины. В. Торгашин был среди тех выборных, что в светлице воеводских хором 8 августа 1698 года вручали письменный отказ от воеводства Дурново, и участвовал в его позорном изгнании из города.

По первой переписи, конный казак Роман Торгашин 50 лет показал у себя сыновей Михаила, Константина и Данилу – 24, 22 и 9 лет соответственно – и 4-летнего внука Андрея. Старшие сыновья тоже были конными казаками. Тридцатипятилетний Константин Торгашин имел только двухлетнего сына Андрея же. Данило Торгашин жил отдельно, хотя ему было 17 лет. Он не был в штатной службе, поэтому назван «казачьим сыном». Возможно, это и был двор его отца, члена казачьей старшины, не внесенного поэтому в подушные списки.

[891]

Двор конного казака Костентина Торгошина. Под опасением смертные казни сказал: он, Констентин, – тридцати пяти лет. Сын Андрей – двух лет. А буде он, Констентин, сказал что ложно, и за такую ложную скаску указал бы Великий Государь казнить смертью. К сей скаске по велению Костенкина Торгошина Алексей Иконников руку проложил.

РГАДА. Ф. 350. Оп. 3. Д. 1601. Л. 109.

Новая налоговая система, введенная Петром I, оказалась чреватой негативными для казачества последствиями. С нее начинался период, который до новой казачьей реформы, проведенной генерал-губернатором Сибири М. М. Сперанским, оказался самым тяжелым в истории сибирского казачества. Была даже опасность их растворения в регулярных подразделениях и исчезновения как сословия.

В Западной Европе с XVI века шла революция в военном деле. Бурное развитие огнестрельного оружия привело к появлению регулярной профессиональной армии и флота, коренному изменению тактики и стратегии. Петр I энергично создавал новую армию, справедливо считал стрельцов и казаков анахронизмом. Первых в молодые годы он боялся и ненавидел, ведь на его глазах они подняли на пики родных братьев матери Натальи Кирилловны Нарышкиной. Казачество с его вольностями, волнениями в Астрахани и казачьим восстанием во главе с Кондратом Булавиным тоже плохо вписывалось в создаваемое им «регулярное государство».

Петр I Великий, первый российский император.

Рисунок В.И. Сурикова

Мало того, в Сибири из-за казаков процент неподатного населения оказался необычно большим – до 30 процентов, в то время как во всей России – лишь около 1 процента. Это было недопустимо в условиях огромных расходов на длительную Северную войну 1700–1721 годов и на другие реформы. Новая система налогообложения стала удобным средством исправления этого алогичного, с точки зрения верховной власти, положения. Единицей обложения стал не двор, а душа мужского пола «от младенцев до сущих стариков». За убылых душ должны были платить члены общины «соопча раскладкой» до новой переписи, которая их исключала и вносила вновь родившихся. Неподатными оставались дворяне, военные, приказные и духовенство.

Перепись населения 1718–1720 годов и ее проверка-ревизия 1722–1723 годов стали основой не только налогообложения, но и свидетельством сословной принадлежности, так как впервые внесли в оклад холопов-дворовых, однодворцев из служилых по прибору, гулящих людей и часть казаков. Петр I, несмотря на нелюбовь к казачеству, все же понимал, что в условиях России только казаки с малыми затратами на них могли обеспечить минимум безопасности страны в приграничных территориях и решать задачи публичного и эксплуататорского порядка на ее окраинах. Однако их штаты сократили примерно на 30 процентов. В Красноярском казачьем войске из 849 осталось лишь 730 верстанных.