Отец стоит выше сотни учителей, мать стоит выше сотни отцов. Бесчестен тот, кто не почитает родителей, – это главная обязанность человека, все остальные имеют второстепенное значение.

Законы Ману

Всю войну Семен Петрович и Галина Ивановна трудились в цеху химического завода на линии по разливу специальной горючей жидкости по бутылкам, которыми наши бойцы поджигали фашистские танки. Производство было столь вредным для здоровья, что начальство периодически направляло рабочих на сутки-другие в специальный профилакторий. На какое-то время к людям возвращалась работоспособность, но яды в организмах накапливались. Поэтому уже в первые послевоенные годы супруги Лановые вынужденно ушли на пенсию. Жена стала инвалидом первой группы, муж – второй.

Они были малограмотными людьми. Василий Семенович не раз говорил, что на двоих его родителей приходилось три класса образования. Но и отец, и особенно мать обладали врожденным жизненным тактом.

«Если понимать под интеллигентностью возможность предугадать, как твое слово отзовется на другом человеке, – говорил Лановой, – то мама моя была подлинным интеллигентом. Она была поразительно чуткой, меня это просто поражало. А как замечательно они с папой пели хохлацкие песни. Просто дивно пели. И ладили между собой удивительно. Может быть, когда-то между ними и случались стычки, но мы, дети, о них не знали. Наконец, чего стоит то потрясающее обстоятельство, что отец с матерью, во всем себе отказывая, дали нам троим высшее образование».

А в войну супруги Лановые трудились не покладая рук, истово, самоотверженно. Они без всякой политической агитации четко осознавали, что это их личный фронт, передовая, которую бросить нельзя ни при каких обстоятельствах.

Думали ли они о своих детях? Риторический, если не глупый вопрос. Мысли о дорогих кровинушках, полное неведение об их судьбах отравляли жизнь отца и матери. Как только Лановые услышали по радио о том, что советские войска освободили Попелюхи, Котовск, Кодыму – крупные населенные пункты близ Стрымбы, – Галина Ивановна стала лихорадочно собираться в родные края. О том, чтобы туда поехал муж, не могло быть и речи. Его просто никто не отпустил бы с работы. В войну не существовало такого понятия, как отлучка с производства по семейным обстоятельствам.

Никто не отпустил бы и мать. Однако Галина Ивановна пошла на хитрость. Она заглянула в санчасть и пожаловалась на недомогание. Врач осмотрел ее и немедленно госпитализировал. Отлучиться из больницы было для нее не столь зазорно, как с производства.

Молодая женщина плохо стояла на ногах, ее шатало из стороны в сторону, она периодически падала в обмороки и в таком вот состоянии решила отправляться в дальнюю дорогу. Соседи и знакомые уговаривали не делать опрометчивого шага, подождать хотя бы до лета, но бесполезно. Она стояла на своем. Я должна ехать, да и все тут!

Семена Петровича душили слезы жалости. Он прекрасно понимал, чем может обернуться такая вот более чем опасная поездка, но никак не мог справиться с материнской одержимостью, поэтому скрепя сердце отвез жену на Киевский вокзал.

В дороге Галину Ивановну хватил такой сильный удар, что она практически лишилась возможности передвигаться самостоятельно. Солдаты и сердобольные пассажиры переносили ее на руках из одного поезда в другой. До станции Абамеликово женщина добиралась почти месяц. Отец встретил дочку, вытер слезу, подхватил ее на руки и бережно усадил на телегу.

Вася в это время находился при деле. Он отпугивал воробьев, которые норовили склевать лен, посеянный в поле. По утрам на землю еще падали заморозки. Мальчишка в тяжелом армяке ходил по меже и размахивал тряпкой, привязанной к палке. Время уже близилось к обеду, когда двоюродная сестра Нила крикнула ему, что его мама приехала.