– Даже я? – удивился бургомистр.

– Вы в первую очередь.

Бургомистр и отец Довжик недовольно вышли из комнаты, показывая всем своим видом недоумение и возмущение, но не смеющие возражать.

Оставшиеся слуги поспешно вышли, с благодарностью посмотрев на герра Штейна. Анна, испугавшись еще больше, опасливо поглядывала на холм на кровати, который являлся ее хозяйкой.

– Прости, но ты— здесь самая смышленая, – мягко проговорил герр Штейн, похлопав бедную девушку по плечу. – Принеси с полдюжины чистых простыней.

Анна кивнула и бесшумно упорхнула в соседнюю комнату. Герр Штейн подошел к Матильде, подумав немного, он скинул с нее все одеяла, открыв взору пациента во всей красе. Покачав головой, он, не спрашивая разрешения, с силой надавил на вздувшийся живот в нескольких местах. От этого она вскрикнула и тут же умолкла, перестав кряхтеть.

– Понятно,– проговорил герр Штейн. В этот момент вернулись слуги с ведрами воды, одно из которых парило. Герр Штейн попросил одного из них полить ему на руки. Помыв руки, он жестом выгнал их вон.

Через пару минут пришла Анна, прижав к груди пачку накрахмаленных простыней.

– Положи здесь, дитя мое, – проговорил герр Штейн, указывая на свободное место на кровати. Атмосфера в комнате начала портиться и, несмотря на непогоду, герр Штейн с силой открыл настежь окна. Поток свежего воздуха ворвался в комнату, раздувая огонь масляных ламп. Герр Штейн глубоко вздохнул и принялся за подготовку. Перелив с помощью Анны горячую воду к холодной, удовлетворившись температурой, он ненадолго опустил мешок из бараньего желудка в остатки горячей воды. В этот момент вошли две здоровые женщины в серых простых платьях. Герр Штейн указал на кровать и жестом показал, как следует повернуть и положить тело пациентки.

– Надеюсь, Вы понимаете, господин бургомистр, что герр Штейн, безусловно, полезный гражданин, но его знания порой выходят за рамки того, что положено знать человеку, – вкрадчиво обратился отец Довжик.

– Оставьте Ваши инквизиторские штучки, отец Довжик! Герр Штейн— заслуженный гражданин нашего города. Я здесь решаю, не забывайте.

– Я не оспариваю заслуги господина Штейна. Мои речи не ведут нас к суду инквизиции, но поговорить, просто поговорить не мешало бы. Быть может, человек и сам не знает, а мы ему можем помочь. И не забывайте, господин бургомистр, что если Папа узнает и решит, то Вашего слова здесь будет мало.

– Поговорить можно, но только без этих ваших штук. Он нам нужен живой и здоровый.

– Это в наших общих интересах, господин бургомистр.

В этот момент в комнату вошел герр Штейн. Вид его был измученный, рукава закатаны по плечи.

–Все в порядке, герр бургомистр. Поспит ночь, завтра будет снова радовать Вас.

– Я могу к ней зайти?

– Нет, пусть отдохнет.

– Что Вы посоветуете?

– Не более, чем отец Довжик – воздержание и послушание. Особенно воздержание.

– Герр Штейн, Вы – просто волшебник. Завтра распоряжусь, Вам доставят мою благодарность.

– Не стоит, герр бургомистр. Если Вас не затруднит, то у меня есть небольшая просьба к Вам.

– Говорите, герр Штейн, все, что в наших силах, и даже чуть больше, – подмигнул ему бургомистр.

Я бы хотел просить у Вас разрешить переход ко мне на службу Вашей служанки. Человек я не молодой, и мне уже тяжело все делать самому. Платить я ей буду столько же.

– Что за вопрос, я вам отправлю мою лучшую служанку Брунгильду, она Вам и дров наколет и свинью зарежет.

– Нет, спасибо за вашу щедрость, но я бы хотел вас просить отправить ко мне Анну.

– Анну? Эту недотепу? Да, она два ведра не может принести, падает. Берите даром.

– Спасибо, герр бургомистр.