– Ты всё та же трусишка, Васенька, без твоего термоса! Хорошо, что я успела сберечь его для тебя, когда ты упала в обморок у Лилит. На-ка, подкрепись, и нам надо придумать тебе образ и сделать из тебя Чудовище. Кем из Оборотней видишь ты себя сама, подружка? – спросила Мишель.

– Я… не знаю, – смутилась Вася.

– По-моему, я знаю, – немного подумав, уверенно сказала Мишель. – Давай сделаем из тебя Жабу-Монстра?

– Почему сразу Жабу? – возмутилась Васька. – Потому что у меня на руке бородавка?.. А, Бог с ним, лепи из меня кого хочешь, Мишель! – Васька отвернулась в сторону, пытаясь скрыть непрошено выступившие на глазах слёзы.

– Не поминай Бога ВСУЕ, подруга! – Мишель отшатнулась от Васьки так, словно получила от неё оплеуху. – Тем более, в ТАКОМ месте, – прибавила она, придя в себя, и многозначительно указав рукой на выход из гардеробной в основной зал, где едва различимые тени уже дрыгались под «готический» панк-рок на танцполе, над которым возвышался всем и всеми заправляющий ди-джей. А на экране монитора бежала строка «Экзотика….», и их общая знакомая Лиля мелькала в кадре, встряхивая своими густыми тёмными локонами, ниспадающими на такие же синие глаза с длинными чёрными ресницами, как у самой Мишель.

Когда девчата накрасились, а Мишель полюбовалась своей работой, превратив симпатичную Ваську в Серо-Буро-Зелёную Жабу, с каплями человеческой крови вокруг рта; Мишель, по своему обыкновению, скрылась в танцующей массе, оставив оробевшую подругу один на один, с собственным «Я».

Васька, с неподдельным ужасом, взглянула на своё видоизменившееся изображение в зеркале и, полузакрыв глаза, будто в трансе, пошла по квадратному коридору, который вёл к спиральной лестнице, ведущей на танцпол. По дороге она случайно задела плечом одного молодого человека, на голову которого была одета огромная меховая шапка дворового Бульдога.

– Простите, – прошептала и без того огорчённая Вася.

– Васька, ты что ли? – парень, с неподдельным интересом, оглянулся. – Да постой же ты, Чудачка! Я твой голос ни с кем не перепутаю.

Парень положил Василисе руку на плечо и развернул её к себе. А затем снял шапку-маску с головы, и Васька увидела смеющиеся серо-зелёные глаза своего соседа Даньки, на высокий лоб которого упал непокорный и взмокший от пота светло-русый чуб.

– Ты как тут оказалась? А твой дед Женя в курсе?

– Нет, Даня, мой дед ничего не знает. Ты даже не представляешь, как я рада тебя ЗДЕСЬ видеть! – неподдельно обрадовалась Вася. – Передай моему деду Жене, что я уехала в Петербург, чтобы найти моих родителей.

– Я-то скажу ему. Но почему ты сама не хочешь позвонить и сказать ему об этом? – удивился Данька. – И потом: мы не в Петербурге, мы – в Москве.

– Я заметила, – улыбнулась Вася одним уголком губ. – А что ты сам, кстати, делаешь в Москве?

– Да к родным моим приехал погостить. На осенние каникулы, – немного запнувшись, ответил Даня. Василиса поглядела ему в глаза долгим выразительным взглядом. Паренёк смущённо улыбнулся, но не стал ей больше ничего объяснять.

– Передай моему деду Жене, что я в порядке, – повторила Вася. – Сама я не могу. Мишель просила меня, чтоб я с дедом не общалась, хотя бы временно, – досадливо поморщилась она. – И мы с ней из Москвы отправляемся в Петербург сегодня ночью.

– Так вот в чём дело! – присвистнул Данька. – Эта Мишель совсем тебе голову задурила. Я бы на твоём месте не доверял бы настолько отпрыску Демоницы.

– Что ты имеешь ввиду, Даня? – не поняла Вася.

– Видишь, воооо-н там! Танцует мамашка Мишель! Она – жуткий человек! Если и не Демон во плоти, то с ней шутки плохи! – Даня указал на экран монитора над танцполом.