Речи были странные. Это сейчас в академической библиотеке всяких разных книжек начитавшись, Василиса знала что такое феминизм. Тогда не знала, но слова наставницы отзывались где-то в глубине души, находя отклик. Не хотелось Василисе как другим бабам сидеть дома у печи выводок детей нянча да мужика безропотно обихаживая. У её родителей не так было, но они очень отличались от остальных. Это сейчас Иван такого не требует, а что потом будет? А будь он поглупее, станет по струнке ходить.

Так, ведомые невидимой далёкой наставницей вернулись они к столице. По дороге там сям Василиса людям помогала — немного денег подзаработав на первое время. В городе комнатушку сняли. Иван по-первости даже на работу нанялся, Василису тоже писарем в книжной лавке взяли.

Нарадоваться такой работнице не могли — девка образованная — невидаль великая, а чтобы ещё и красавица редкостная… Повалил народ толпами в магазин. У Василисы с непривычки аж мозоли на пальцах появились — столько работать приходилось от зари и до зари. За то и деньги хорошие приходили. Нередко чаевые на "пироженки" оставляли.

У Ивана в отличие от Василисы с работой не слишком ладилось. Сколько их таких — деревенских мужиков в город на заработки приходило? Не счесть. А он среди них ничем не выделялся. Высок. Красив. Так за это не платили. А в остальном как все. Вышло так, что он больше дома сидел. Начал от нечего делать возле книжной лавки стены оттирать. Ревность видите ли проснулась. Покупателей это отпугивало. Хозяин лавки недовольство начал проявлять.

Да и Василиса волноваться стала как только он из поля зрения исчезнет. Казалось увела его уже какая-нибудь местная богачка. И тоже ревность в душу лезла. Заразная она что-ли?

Это отвлекало. Сказывалось на скорости и качестве работы. Всё из рук валилось, ошибки начинала делать. Переписывать приходилось, а это и время и недешевой бумаги расход.

Близость с Иваном Василиса полюбила. Прочувствовала все её прелести. Оттого видать и ревность бурным цветом расцвела в душе. То и дело перед мысленным взором возникали картинки как её милок с какой-то чужой теткой любится.

Так и решилась Василиса принять самое сложное для себя решение — быть ей сильной ведьмой, а Ивану дураком. Стоило дать Яге согласие, как Иван успокоился. Никуда не ходит, сидит дома — всё больше на печи в их съемной комнатушке. А в остальном? Также с Василисы пылинки сдувает, холит, лелеет и ласкает. Дева-краса поймала себя на мысли, что таким он ей даже больше нравится. И работа сразу на лад пошла. Клиенты валом валят, деньги рекой текут.

Вскоре она сумела даже небольшой надел земли неподалеку от городских ворот выкупить. О покупке дома или его части в черте городе она даже и не помышляла. К тому же, не нравилась ей городская суета, шумно, и пованивает. А в богатые районы, где улочки ухоженные и аромат цветов — им путь заказан, таких денег вовек не собрать.

Тут-то Иван и пригодился. Дурак или нет, собственно не дурней прочих, а руки откуда надо растут, хоть и стал он неимоверно ленив. В итоге нашла она ему помощников, те довольно скоро добротный дом возвели. Мебель Иван сам в доме делал — скамьи, столы, полки, кровать большую. И всё равно только Василиса за порог, а он на печь — как медом ему там намазано.

И в своем доме совсем обленился Иван. В съемной комнатке то подметет, то полы помоет. Тут поест то, что Василиса перед носом поставит и на боковую. Разве что помиловаться с любимой не забывал. Хотя и сама дева-краса сейчас на лишнее общение не претендовала. Баба Яга во снах являться перестала, зато задание дала глобальное и непростое: "Подготовиться, и поступить в столичную магическую академию…"