– Не стой у дверей, проходи, присаживайся. Будем знакомиться ближе, потому как ни каждый день, да и не каждый месяц встречаешь перспективных студенток.

Он хотел было что-то добавить, как отвлек один из его звонящих телефонов лежавших на столе. Видимо передо мной человек с большой буквы и на его плечах большая ответственность не только за это предприятие, но, и за пол города. Первое директора впечатление обо мне взбодрило и на душе стало более спокойней, это придало надежды, пусть и маленькой капли быть принятой не только на практику, вероятнее и на работу, если, конечно же, получится договориться. Пугало лишь отсутствие стажа работы и совсем юный возраст, который Андрей Витальевич не мог ни подметить, сразу же его подчеркнув. Может у меня и нет стажа работы, однако меня не удручают огромные текста на английском, арабском языке и, даже нет страха перед иностранными гражданами, их предложения я с самого первого слова или иероглифа уже перевожу. Все намного проще, не так страшно, как представляют мои однокурсники, ждя экзаменов, как собственной казни. Увы это правда! Ночами девчонки не спят перед зачетами и я вместе с ними, не потому что готовлюсь, составляя им компанию дрожать, а наоборот напоминаю им легкие правила, которые они почему-то не могут без подсказок вспомнить. Один добрейшей души преподаватель кафедры, однажды сказал, что не удивится если я буду писать с закрытыми глазами или на ощупь пальцев переводить продавленные текста сделанные для слепых людей. И это правда! У меня лучший разговорный без акцента, словно я родилась и выросла на ближнем востоке. Но, я из русской семьи и мои корни уходят глубоко к славянам. Мама родилась и выросла в Боснии, а после уехала учиться в Россию, где вышла замуж за папу. О моих славянских корнях говорит моя внешность, светлый волос, который на солнце переливается чистым блондом. Синие глаза, а, иногда блестят оттенком голубого неба или моря, на которое мы ездили с родителями всего пару раз. Ростом я выше мамы с её метр шестьдесят пять, я в папу пошла. Длинные ноги, которым как Вика говорит может позавидовать любая женщина. Иной раз её искренность похожа на зависть, хотя по подругиным словам она считает, что высокие женщины для дела, а низкие для любви. Так что никогда Викины слова меня не кусали.

Андрей Витальевич поднес к уху телефон и нервно ответил:

– Зачем переспрашиваете? – остановил катившуюся ручку одним движением, – Я подписал ему отпуск, пусть отдыхает.

Когда положил трубку телефона, переключился на меня и снова зазвонил телефон, но уже другой.

– Да, что за день такой? – недовольно нажал на кнопку телефона ответив, – Да! Я понял вас, наша фирма лучшая в этой стране и мы каждого клиента не оставляем без внимания. Не беспокойтесь.

Я присела за длинный стол и положила руки на гладкую поверхность.

Мужчина сделал глубокий вдох и принялся снова за мои документы. Сканировал их задумчивым взглядом, сдержанно улыбался, иногда приподнимая густые брови удивленно говорил:

– Надо же ни одной четвёрки, хотя с такой внешностью не обязательно иметь мозг.

Я напряглась и выпрямилась в спине, если бы не вынуждающие обстоятельства, то я бы сказала ему пару ласковых. Как воспринимать его слова? Он что думает, если чего-то добился в этой жизни, то имеет право оскорблять? Я тихо и медленно выдохнула.

– Василина, – бросил на меня вопросительный взгляд, а потом перелистнул страницу зачетки на первую, будто проверяет не ошибся ли в имени, – редкое у тебя имя, как и талант, – голос звучал серьезным на последнем сказанном, – который мы без сомнения будем проверять. Ведь как ты уже наверное поняла, я не собираюсь рисковать репутацией фирмы и за любую оплошность, даже не значительную ошибку с твоей стороны тебя с позором отсюда вышвырнут перед тем, как ты начнешь оправдываться. Тебе все ясно? – протяжно спрашивает он.