– Вообще, папа, сам Асклепий сказал, что Саше нужно полежать еще один день, – Ольга снова не дала мне ответить князю. – Потом, ему нужно будет пару дней отдохнуть. Поэтому, я заберу его отсюда, и мы вместе проведем выходные.

– Так распорядился сам бог? – уточнил Борис Егорович, улыбка на его лице стала светлее.

– Папа, это неуместная ирония – речь о здоровье человека, – ответила Ольга.

И здесь мы рассмеялись все втроем.

– Хорошо, Олечка, лечи его, а то сам царевич волнуется. Тоже справлялся о здоровье и возмущался, что Александр Петрович слишком рискует там, где этого делать не следовало. Еще есть новости с базы… – князь не стал говорить с какой, но мы и так догадались, о чем речь. – Версия, о том, что на когнитивные функции робота имелось какое-то внешнее влияние, похоже получает подтверждение.

– Это наша с Сашей версия, – не без удовольствия заметила Ольга. – У «Кребб-20-14» очень грамотно выстроена защита от ошибочных решений.

– Ну если тебе нужен лучик славы, то да – это ваша с Сашей версия, – признал князь, устроившись в кресле. – Об этом знает профессор Белкин, он уже похвалил тебя и очень рад, что ты будешь работать в его команде.

– Пап, ты знаешь, я не тщеславная, – Ольга слезла с кровати и перебралась на диван. – Но лучик славы мне будет полезен, чтобы сразу меня начали уважать как будущего специалиста умных систем. Согласись, это просто здоровый прагматизм.

– Да, ты очень дальновидная и хитрая, – усмехнулся князь и достал из внутреннего кармана сигару. – Насколько я знаю, здесь все курят, так что возражений, если я немного подымлю, не будет. Оль, открой шире окно.

– Вообще-то я не курю, – Ковалевская нехотя встала и подошла к окну, отдернула штору, впуская в комнату больше солнечного света. – Разве что в самых крайних случаях.

– Есть хорошие новости, – Борис Егорович откусил кончик карибской сигары и прикурил. С минуту сидел, прищурившись от табачного дыма и словно размышляя, стоит ли доверять нам эту «хорошую новость». – Хотят слухи… – наконец, решился он, – будто Филофей Алексеевич осознал, что далее тянуть с выбором приемника нельзя. И на днях он официально провозгласит Дениса цесаревичем.

– Ха-ха-ха! – Ольга захлопала в ладоши. – Как же хорошо, что я избежала это суетной участи стать императрицей! – она рассмеялась. – Папа, я в самом деле очень рада за Дениса. Я знаю, он смог бы править достойно и принести России много пользы. Передай ему это от меня при случае, – подойдя к моей кровати, княгиня наклонилась и демонстративно поцеловала меня, как бы еще раз подтверждая всю верность своего выбора.

На эту вольность дочери Борис Егорович будто не обратил внимания и сказал:

– Думаю, теперь, поскольку вопрос о будущем наследнике почти снят, можно приоткрыть кое-что… Из-за того, что Филофей Алексеевич тянет с назначением наследника, все считали его крайне безответственным в столь важном для государства вопросе. Сколько недобрых разговоров ходило на этот счет особенно вокруг Глории, которая давила на него. Однако со стороны императора имелась одна хитрость: он давно написал несколько указов, которые должны были вступить в силу в случае его смерти. Один из этих указов прямо передавал престол Денису Филофеевичу. Наш император вполне понимал, кто из его сыновей чего стоит. Вот только сильная любовь к Глории несколько ослепляла императора и не давала возможности принимать некоторые важные решения. Ну это так, вам по секрету. Не стоит об этом распространяться даже после того, как о наследнике объявят официально.

– Прекрасные новости! – меня сказанное князем весьма взбодрило. Взбодрило так, что захотелось вскочить с кровати и закурить возле распахнутого окна.