– Пьяная сволочь! – шутливо поддержала меня баронесса и, явно переигрывая, добавила: – Я тебя, мудака, предупреждала, не жри столько полугара! А ты, блядь, еще и пивом сверху залил! Вот же уебок!

– Семочка, закрой Славику ушки, – попросила интеллигентная старушка, прижавшись изо всех сил к панорамному стеклу. Было такое ощущение, что еще несколько непереносимых слов и она предпочтет немедленно покинуть платформу подъемника, бросившись с высоты.

Но обошлось, скоро мы опустились до первого этажа. Я взял Талию за локоть и шепнул ей:

– Дальше поведу его я.

– Нет, – уверенно возразила она. – Я кое-что придумала. Я Ерошу пущу чуть вперед, мы отстанем, будто вообще здесь не при чем.

Она замолчала, проходя мимо охранников, дежуривших у колонны подъемника, и за фонтанчиком со статуей Афродиты добавила:

– Все-таки мне здесь еще жить. Не хочу, чтобы косо смотрели.

Вот эти слова: «мы отстанем, будто вообще здесь не при чем» и «все-таки мне здесь еще жить» мне особо не понравились.

– Талия, нет! Остановись! – сказал я, с опозданием поняв, что она уже воплощает свою задумку.

Но было поздно: рыжий барон, зарычав точно зверь и по-медвежьи подняв лапы, двинулся на распорядителя.

– Ты свихнулась! Талия, сука! – я ее дернул за руку.

– Да успокойся ты. Нормально все будет, – баронесса даже удивилась моему возмущению.

Я попытался скорее перехватить контроль над зомби, но это сделать не так просто. От наплыва эмоций, я едва нащупал ментальный канал, связывающий с бароном Семеновым. Благо в нижнем зале в этот поздний час было мало людей. Те, что находились здесь, всполошились, бросились в стороны. Сам распорядитель – полненький мужчина лет сорока с холеным лицом и важными усами – издал возглас ужаса и попятился к маленькому цветнику. Таки дошел и сел прямо в цветы задом. Охранники не особо усердно направились усмирять барона Семенова и пока они к нему шли, в нерешительности переглядываясь, Ероша успел дважды выкрикнуть слово «блядь!», прорычать что-то неразборчивое и разбросать бумаги, лежавшие на стойке распорядителя.

Талия схватилась за живот от смеха, полностью отпустив контроль зомби.

Когда я все-таки настроился на управление, охранники успели схватить барона под руки и поволокли к выходу, приговаривая:

– Прошу покинуть нашу гостиницу, господин! Вы ведете себя неподобающе! У нас здесь только приличные гости!

Впрочем, усилия охранников оказались очень кстати. Быстрее чем этих два бравых молодца, я бы не вывел барона из зала. По пути к двери случился лишь один маленький казус: слетел ведьмин колпак с головы Ероши, обнажая затылок, разбитый почти до мозга. И старушка, та самая, что ехала с нами на подъемнике, увидев это крайне неприглядное зрелище, заохала и упала в обморок. А старик, крепко сжимая руку маленького мальчика, сказал:

– Я же говорил, у него не в порядке с головой!

Плотно взяв под контроль Ерофея, я последовал за ним и охранниками к двери. При этом держа дистанцию в десяток шагов, чтобы наше с Талией присутствие слишком не связывали с рыжим бароном. Когда Ерофея вывели на улицу и отпустили, я едва удержал его равновесие – зомби чуть не слетел со ступенек.

– До дома, господин доберетесь? – проявил заботу один из охранников.

Ерофей, разумеется, молчал, и с моей помощью сделал несколько неуверенных шагов по лестнице.

– Доберетесь? Может вам эрмик вызвать? – спросил второй охранник.

– Блядь! – хрипло отозвался барон Семенов, и Талия вцепилась в мою руку, заливаясь смехом.

Разумеется, я не давал команды зомби говорить это словечко. Теоретически такое могло произойти само собой: у чтлаха, ставшего основой тонкого тела Ерофея, имеются кое-какие зачатки разумности, плюс увеличенное ментальное тело и некоторые мои установки – все это в сумме могло поспособствовать к повторению некоторых действий и даже некоторому осознанию их. Я даже подумал, что таким образом вполне можно создать что-то вроде биоробота, с гораздо более широкими возможностями и начальным интеллектом. Охранникам я сказал: