Я двинулся не прямиком к мужикам, гревшимся возле огня, а немного отклоняясь к останкам навеса. Так имелся небольшой шанс, что они мне не заметят. Вернее, не столько они, сколько тот третий, молодой. Я не старался спрятаться. Если кто-то из них увидит, что я крадусь, то это повлечет ненужные мысли. А вот шанс пройти незамеченным в потемках у меня был. Я почти добрался до груды старых досок, когда меня осветил бледный луч фонарика.

- Эй, ты, урод, кто такой? – раздался со стороны костра нагловатый голос.

Вот и все теперь ясно. Местный оборванец вряд ли бы начал речь так дерзко. Хотя здесь обитают люди неробкие, они не спешат вступить в раздор. Значит, кто-то из волков. А раз они даже здесь выставили сторожевого, значит Леший замахнулся широко и привлек много своих. Скорее всего всех оставшихся. Вот интересно, что у него в голове? Он всерьез думает, что граф Елецкий настолько безголовый, что придет вызволять баронессу, понимая, что ему там уготовили верную смерть? Расчет мне их был пока непонятен. Возможно, подловив Талию, действовали стихийно, в надежде, вдруг получится. А не получится, так они не много теряли. По сути, ничего, если позаботились о надежном бегстве.

Я остановился, разыгрывая растерянность, и ответил негромко:

- Я это – Дионис.

- Дионис?.. – будто вопросительно произнес кто-то из сидевших возле огня.

Другой ответил:

- Он самый – бог бухла.

Раздался смех.

- Сюда иди. Руки держи на виду, - скомандовал молодой, державший фонарик.

Я направился к ним, послушно выставив руки вперед, что смотрелось нелепо.

- Сумку медленно снял! – резко сказал молодой. – Здесь поставь! – он указал на перевернутое ведро.

- Это моя сумка! – я разыграл возмущение, быстро прикидывая, как объяснить ее содержимое, и то, почему на мне, оборванце, новые джаны и обувь.

- Ты что, тупой? – молодой грозно двинулся ко мне. Мышцы его голого торса, под курткой показательно напряглись. – Ты знаешь, кто я?

- Нет, - простодушно ответил я, но сумку в указанное место поставил.

- Ренис из «Стальных Волков». Хотя лучше тебе этого не знать. Эй, Старый, - он обратился к сидевшему у костра оборванцу: - Открой сумку, посмотри, что там, - тут же повернулся ко мне, светя в лицо фонарем, и спросил с прищуром: - Куда ты, дряхлый урод, шел? Что тебе здесь надо?

- Домой к себе, - я хмуро наблюдал, как Старый ковыряется в моей сумке, извлекая свернутую кожанку. – Живу там, - я кивнул в темноту, - в пустом доме вместе с Танечкой.

- Шмотье откуда такое? – с подозрением спросил Ренис.

Я замялся. Разумеется, намеренно. Ответ у меня давно был готов. Потом как бы нехотя признал:

- Стянул. Эрмик стоял на Желязниковской. Дверь открыта. Ну взял я. А чего добро без присмотра кидают, - не нравилось мне, что разговор этот может затянуться.

Убрать этого мерзавца прямо сейчас? Слишком велик риск, что он успеет закричать. Если не он, то кто-то из этих двух оборванцев вполне могут с перепуга. И тогда вся моя затея накроется.

- В общем, давай, урод, иди отсюда. Сумка конфискована, - заключил Ренис и выключил фонарь.

Чтобы не тянуть время, я спорить не стал. Понуро опустил голову, сглотнул обиду и было пошел в сторону канальи.

- Куда, сука, прешься! – тут же остановил меня окрик. – Возвращайся откуда пришел.

А вот этот поворот мне совсем не нравился. У меня не было времени чтобы снова искать обходные пути. Я послушно повернулся, активируя в правую руку «Хватку Смерти», поднял ее одновременно указывая на железнодорожную ветку, которая виднелась за спиной «волка» и спросил:

- Так можно? Меня Танюша ждет. Пожалуйста, господин…