– Хотел, но только не такой ценой. Мне очень жаль, – барон Милтон погрустнел, отведя взгляд к пламени, горевшему в чаше на треноге.

– Мне тоже жаль. Но не в моих силах заботится о жизнях сразу всех людей. Я вынуждена выбирать лишь некоторых. И я выбрала тебя. Подойди ближе, Майкл. Ближе! Нет ты, все-таки боишься! – Гера рассмеялась и брызнула на барона водой, набрав ее в пригоршню.

– Я не боюсь, но… – Майкл заглянул в себя, понимая, что сейчас он несколько фальшивит: страх в нем все-таки был – выглядывал из своей норки, и даже собирался вылезти из нее, если дать ему волю. – Прости, Величайшая, мне просто неловко. Ты – богиня, а я здесь перед тобой… да еще так…

– Майкл, если я тебе позволяю это, да «еще так», значит на то моя воля. Подойди ближе настолько, насколько у тебя хватит смелости, – Гера неотрывно смотрела на него.

Барон Милтон сделал еще несколько шагов, погружаясь в воду по грудь. Подошел к ней. Подошел так близко – до Геры теперь можно было дотянуться рукой. И сделал еще один шаг – теперь его грудь почти касалась ее темно-розовых, острых сосков.

– Это достаточно смело, – признала богиня. – Только почему ты, войдя в бассейн, не снял халат? Здесь не прачечная, Майкл. Сними его!

– Мои извинения, Величайшая! Я – всего лишь человек, не знающий божественных правил. Я растерялся, – барон, хлюпая водой от неловких движений, принялся развязывать узел пояска – тот не поддавался. Кое-как напряженные пальцы Майкла справились, и уже не так торопливо барон снял халат. Стоя перед Герой бессовестно обнаженным, англичанин вертел головой – искал куда положить вымокшую одежду.

– Просто брось его. Нимфы уберут, – подсказала богиня, с улыбкой и удовольствием оглядывая любовника графини Елецкой. Его член не был сейчас возбужден так, как того бы хотелось Гере, но она не сомневалась, что ее женские чары уже достигли цели, и этот милый мальчик так сдержан, потому что скован огромной робостью. Его робость тоже нравилась богине. – Майкл, что ты сейчас желаешь больше всего? – спросила она, положив ладонь ему на плечо.

Барон Милтон не отвечал с минуту. Мысли рывками метались в его голове. То они касались почти обнаженного тела богини и ее невозможной близости; то госпожи Елецкой; то видения, в котором была Элизабет и самых последних событий, почти убивших его.

– У меня очень много желаний, Величайшая. Я не хотел бы озадачивать тебя ими, – наконец произнес он. Его взгляд опустился к ее груди, потом к ее глазам, смотревшим на Майкла так, что у того остановилось дыхание. Барону захотелось будто невзначай податься вперед на несколько дюймов, чтобы острые соски богини коснулись его груди. Майкл лишь на миг представил каким сильным может быть это ощущение. Этого хватило, чтобы его член тут же налился неудержимой силой. И случилось это столь стремительно, что он вскочил и ткнулся богине в бедро.

– Раз я спросила, значит, хочу их знать. Говори, барон! – рассмеялась супруга Громовержца.

– Хочу отомстить Чику за Синди! Хочу найти его и поквитаться с ним! – выпалил Майкл, стараясь увести внимание от своей куда более насущной проблемы – телесной.

– Это за тебя сделает Элизабет. Не беспокойся, Чикуту уже получил свое. Он тяжело страдает в подвале Флетчера. Твоя сестра, узнав, что Чикуту стал причиной твоих ран, вряд ли оставит его в живых. Ты же знаешь, какой бывает Элизабет в гневе? – Гера погладила его по голому плечу. – Говори, что еще желаешь прямо сейчас, – повелела она.

Неожиданно, другая рука Геры поймала в воде твердую плоть Майкла. Пальцы богини сжали ее с приятной силой. Барон едва удержался, чтобы не застонать от ощущений.