– Эти люди с нами, – Наталья Петровна небрежно указала на Стрельцову и Бабского. – Надеюсь им не надо показывать документы?

– Нет! Что вы, что вы! Добро пожаловать в Лондон! – отозвался офицер граничной службы.

– Рядом со мной и не оглядывайся! – Бондарева взяла меня под руку и бросила Бабскому. – Сэм, не забудь вещи!

– Ты – демоница! – я едва не рассмеялся, сейчас Наташенька меня удивила. Удивила очень приятно.

– Разговоры отставить! – тихо, но твердо сказала штабс-капитан, уводя меня по пустому коридору к террасе с подъемниками.

Не знаю по каким таким хитрым причинам, но в этот момент мне особо остро захотелось трахнуть баронессу Бондареву. И мысли мои омрачало понимание, что при ее характере в ближайшее время таких прелестей между нами точно не случится. Я взял ее ладошку, погладил ее, поглядывая на менталистку с улыбкой хищника, который не может отступиться от своего.

Когда мы вышли на террасу, с которой открывался вид на огромный нижний зал воздушного порта «Heaven's Gate», полный мигающей рекламы, людей багажных тележек, суеты, Наташа остановилась и повернулась ко мне.

– Я знаю, корнет, о чем ты думаешь! – она своим излюбленным жестом выставила передо собой указательный палец, едва ли не ткнув им меня в подбородок.

– Я не сомневаюсь: ты же менталистка. Более того, еще раз повторюсь: я не скрываю то, что думаю на твой счет, – ответил я, подавшись чуть вперед так, что ее пальчик коснулся моих губ.

С полминуты Наташа пристально смотрела на меня, я же смотрел в ответ. Смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Нашу дуэль взглядов прервал Бабский и спешившая за ним Стрельцова.

– Ваше сиятельство, госпожа Гилфорд! Как же вы так неожиданно возвысились и даже новым мужем обзавелись?! Отбили у Элизабет?! – рассмеялся Алексей, опустив возле нас сумки.

– Оставить глупые шутки, поручик! – Бондарева резко повернулась к нему. Рядом не было посторонних, и она говорила по-русски.

– Ладно, ладно, не горячитесь. Я душевно потрясен, как вы, ваша милость, все это провернули! Клянусь, я в восторге! – Бабский приложил руку к груди и театрально поклонился. – Только скажите, а почему графиня Гилфорд? Разве не надежнее было опираться на имена и фамилии, которые уже в паспортах?

– Может быть вы, ваше сиятельство, это поясните? – Бондарева перевела взгляд на меня, подбрасывая мне довольно хитренький ребус.

Синди, хоть и худышка, но руки у нее сильные. Сильные и костлявые. Пощечина, которую она опустила Чику, вышла столь смачной, что ацтек поначалу не понял произошедшего. Голова его дернулась и щеку словно обожгло огнем. Чикуту резко подался назад, от чего затылок встретился с ребром приоткрытой двери. Полторы бутылки виски, немилостивое отношение к нему госпожи Шухер и сильный удар затылком – все это вместе стало той самой критической массой, от которой он сполз на пол прямо на пороге квартиры.

На этом разгневанная Синди не успокоилась. Она схватила Майкла за руку и потребовала:

– Дай сюда пистолет! Дай! Я застрелю этого ублюдка!

– Сидни, пожалуйста, не надо! – барон Милтон подумал, что мисс Стефанс в самом деле способна это сделать, ведь неспроста Чику и его приятели считают ее наполовину сумасшедшей.

– Сволочи! Разозлили вы меня! Пьяные уроды! Дай сюда! – Сидни выхватила из рук Хорька бутылку «Fire Dog», которую тот успел снова взять у ацтека, и сделала из нее несколько глотков прямо из горлышка.

– Успокойся. Идем на кухню, – Майкл взял ее дрожащую ладошку и потянул за собой в коридор. Обернувшись к Хорьку, сказал: – Затяни его что ли в коридор. И дверь закрой. На замок.