Мылся под душем я долго, подставляя тело хлестким теплым струям, перекрестно бившим из отверстий в мраморных барельефах. Затем обтерся досуха полотенцем, закутался в халат и пошел в свою комнату. Едва я расположился на кровати в удобной для концентрации позе, как дверь приоткрылась, в комнату вошла мама.

– Саш, нам нужно серьезно поговорить, – сказала она, строго глядя на меня.

Глава 5

Розовая госпожа

– Что-то случилось, мам? – вскинув бровь, я лениво свесил ноги с кровати.

– Во-первых, завтра в семь тридцать в гостиной тебя будут ждать два телохранителя из «Цитадели» – теперь они лично твои телохранители. Проводят в школу и встретят после окончания занятий. Так что, отправь сообщение Айлин, чтобы не ждала тебя и добиралась сама, – остановившись посреди комнаты, графиня глянула на тускло мерцавший экран коммуникатора. – А во-вторых…

– Так, подожди, давай сначала разберемся с твоим «во-первых». Мама, ты вчера меня внимательно слушала? – я встал с кровати, подойдя к окну, открыл одну из створок. – Не заметила, как я несколько раз пытался донести мысль, что я уже взрослый? Я – взрослый! – с особо ясным ударением произнес я. – И если ты попытаешься решать мои проблемы за меня, тем более без меня, то из этого ничего хорошего не выйдет. Ты согласовывала со мной вопрос о телохранителях? Нет? Так вот, завтра я выйду школу, как обычно, в семь двадцать, чтобы успеть зайти за Айлин, а ты будь любезна в семь тридцать быть в гостиной – займись нанятыми без моего ведома охранниками. Можешь угостить их чаем с пряниками.

– Саша! Да как ты смеешь! – Елена Викторовна притопнула ногой. Сейчас взгляд ее карих глаз казался огненным – именно этого всегда взгляда боялись все наши слуги. Они казались опаснее пожара.

– Итак, с первым вопросом разобрались, – категорично решил я, подавив улыбку. – Что там у тебя за «во-вторых».

– Нет не разобрались! Вовсе не разобрались! Вопрос касается твоей безопасности! Если ты настолько беспечен, то кто, как ни мать обязана защитить тебя! И я это сделаю! – выпалила она, хотя в голосе графини уже не было прежней уверенности.

– Мам, ты что сейчас пытаешься поссориться? Я же ясно сказал, что пойду в школу вместе с Айлин как обычно. Это я не собираюсь обсуждать. И если ты не хочешь снова оказаться в неловком положении, то больше никогда не смей решать мои вопросы без меня, – я сказал это очень твердо. Графиня Елецкая прежде не слышала, да и не могла слышать подобной твердости в голосе своего сына. Хотя не только сына, но даже мужа – все-таки Петр Александрович слыл довольно добрым и мягким человеком, хотя более десяти лет отдал военной службе.

Она приоткрыла рот и растерянно смотрела на меня.

– Так, говори, что там у тебя «во-вторых». Надеюсь, не такая же ерунда, как «во-первых»? – возможно, мои последние слова ей показались обидны. Но ее следовало встряхнуть так, чтобы графиня скорее осознала: перед ней не прежний Саша, и многое теперь иначе. И я поторопил: – Давай, говори. У меня нет времени на всякие глупости, я собирался заняться важной магической практикой.

– Какой еще практикой? У тебя нет магических способностей, – сердито произнесла графиня.

– Мам, ты совсем не помнишь, о чем мы вчера говорили? Или мои слова для тебя столь неважны, что ты им не придаешь значения? Тогда смотри сюда, – я повернулся к рабочему столу, на краю которого лежали скомканные листы бумаги со схемами моих шаблонов.

Вытянув вперед левую руку, я сосредоточился, входя в резонанс с эрминговым потоком, повышая вибрацию до максимума и фокусируя его на комке бумаги. В тот же миг комок вспыхнул. Вспыхнул эффектно, словно внутри его скрывалась щепотка пороха, с негромким хлопком, разбрасывая яркие искры, которых не могло быть от обычного пламени.