Я с мамой добрался сюда к восемнадцати часам, как было назначено. На лужайке перед огромным особняком Евстафьева уже стояло четыре виманы, справа на площадке, примыкавшей к хозяйским постройкам, виднелись роскошные эрмимобили и даже запряженная лошадьми карета. В этих местах, окруженных старинными особняками, пользоваться лошадной каретой, считалось особым шиком. А возле клумб с благоухающими розами неожиданно восстановилась моя память относительно семейства Евстафьевых, которая с заселением в это тело Астерия, дала какой-то сбой. Вдыхая аромат роз, я вспомнил все: и забавные проделки Талии, и ее мачеху, часто улыбавшуюся мне, и самого барона, явно неровно дышащего к моей маме.

Я вошел через парадный вход следом за Еленой Викторовной, сегодня особо элегантной в новом наряде. Ее сразу взял под руку и увлек за собой сам барон Евстафьев. Мне он лишь подмигнул и приветливо улыбнулся, мол, извини малыш, но ты тут сам. Вот так вышло, что я остался в просторном вестибюле с неразговорчивым дворецким и какой-то незнакомой служанкой, которая тут же шмыгнула в приоткрытую дверь.

- А госпожа Талия Евклидовна не подскажите где? – полюбопытствовал я, оказавшись в несколько неловком положении.

- Талия пока занята, - раздался знакомый женский голос.

Я повернулся и увидел ее мачеху – Светлану Ионовну. Ей, как и барону Евстафьеву, было немногим меньше сорока – кажется тридцать семь, но выглядела она заметно моложе. Этакая приятная блондинка с полной грудью, великолепной для своего возраста фигурой и игривой насмешкой в глазах. Мою маму она по ясным причинам не жаловала, а вот со мной всегда общалась охотно.

- Талия принимает ванну, Саш. И это, как всегда, надолго. Она только приехала, еще не успела привести себя в порядок, - пояснила баронесса, подойдя ближе. - Почему не идешь ко всем?

- А куда идти? В тот зал? – я кивнул на приоткрытую дверь, откуда развались голоса и чей-то смех.

- Да, столы там накрыты. Много всего вкусного. Твоя мама, как я понимаю, пошла с моим мужем на веранду? – она намеренно выделила слова «с моим мужем».

Я кивнул.

- Хочешь… - она не договорила: дворецкий открыл входную дверь, впуская шумное семейство Аничевых.

Пару минут длились взаимные приветствия, шутки, потом Светлана Ионовна повернулась ко мне, договорила то, что не успела произнести в момент появления Аничевых:

- Хочешь помочь мне?

- Конечно, Светлана Ионовна. Даже с огромной радостью, - я согласился, понятия не имя, о чем она попросит, но ее общество было приятнее, чем шумные, подвыпившие гости в зале.

Мы поднялись на второй этаж в библиотеку, два простенка в которой занимали высокие книжные шкафы. Ближе к окну стоял длинный диван и стол со стопкой книг.

- Саш, вот эту лестницу нужно поставить сюда. И там наверху… - она подняла голову, поглядывая на ряды книг. - В общем, сначала нужно перенести лестницу. Не хочу трогать слуг, они все заняты.

- Я сам, Светлана Ионовна, - я аккуратно убрал ее руку, давая понять, что уж такая мелочь, как перенести стремянку, пусть и тяжелую, мне вполне по силам.

- Сюда, сюда, вот сюда, - определила место баронесса. – Но все равно придется лезть мне. Ты не найдешь. Держи только!

Она начала подниматься. Хотя стремянка стояла надежно, я усердно держал. Вышло даже так, что прижался щекой к ее голой ноге. Поглядывал вверх на ее розовые, великолепные бедра и тугие ягодицы, обтянутые белыми трусиками.

В Астерии сейчас будто проснулся неискушенный, сгорающий от любопытства мальчишка. Конечно, эти неприличные устремления диктовало мое юное тело, но я не собирался отвергать их – я хотел в эти мгновенья быть мальчишкой.