– Покажи! – требовательно попросил широколицый гость. – Дэньги покажи.

– У меня доллары, как просили. Что-нибудь не так? – Бомж наощупь достал пару купюр, помахал ими в воздухе. – Давай, камрад, не телись. Показывай товар.

– Чичас. Чичас будет тавар.

Даже это «чичас» бомжа не развеселило. От внимания его не укрылось, с какой многозначительностью широколицый переглянулся с приятелями. Боковым зрением отметил, что сухонький шагнул к нему чуть ближе. И даже не шагнул, а осторожненько так придвинулся. Если бы бомж не ждал чего-то подобного, все в момент бы и кончилось. Огромный тесак, оказавшийся в руке сухонького, описав стремительный полукруг, рассек шею отпрянувшей жертве. Удар оказался более чем коварным. Если бы бомж не успел качнуться в сторону, горло его уже вовсю бы сифонило кровью. Такими тесаками рубят бамбук и китовьи туши, с легкостью торят тропы в самых густых джунглях. Вероятно, на этот единственный удар собравшаяся желтолицая компания и рассчитывала. Им не повезло. Он не хотел умирать, а главное: ОН УМЕЛ НЕ УМИРАТЬ. Повторяя движение смуглой руки, кисть бомжа метнулась следом, перехватила желтые, стискивающие рукоять пальцы, резко провернула, одновременно сгибая под неестественным углом. Пронзительно взвизгнув, хозяин тесака рухнул на колени, с силой ткнулся лицом в половицы. С воинственным воплем, взметнув ногу, справа ринулся второй обитатель квартирки. Юнец, видимо, изучал на досуге карате. Бомж не стал уворачиваться от его ступни, принял удар, чуть скрежетнув зубами, и тут же, перегнувшись телом, достал костяшками кулака в оскаленное лицо. Одновременно скинул с плеча сумку, не глядя, швырнул в ближайшего соперника. По спине упавшего перебежал к стене. Попутно, добил ударом пятки любителя карате. И все же надо отдать им должное: люди они были верткие. Не успел он перегруппироваться, как в плечи ему впились чьи-то ногти. Кошкой на нем повис тот самый широколицый человечек. Был он легок, но силен. Бомж стремительно крутанулся на месте, но желаемого результата не достиг. Тело азиатика мотнулось по широкой дуге, однако пальцев противник не разжал. От дверей наступал четвертый соперник. Этот и вовсе не собирался шутить, в руках он держал порыжевший от ржавчины туристический топорик. Видимо, инструмент приготовили тоже заранее. Для шинковки недотепы-покупателя. Чтоб не возникал потом, не поминал обиженно о правах потребителя…

Медлить было опасно, и, ухватив вцепившегося в него азиатика, бомж с рыком, точно штангу, вырвал его над головой. Треснула злосчастная рубаха, но это уже было несущественно. Шагнув к вооруженному топориком, он швырнул извивающегося китайца, в противника. От напряжения даже треснуло что-то в спине, но и бросок получился отменным. Не столь уж мелкий снаряд – человек, чтобы можно было так запросто от него увернуться. Оба соперника рухнули на пол. Кто-то из них тут же заворошился, пытаясь подняться, но бомж, не приближаясь, метнул в эту кучу-малу ветхое кресло. Не довольствуясь достигнутым, следом за креслом отправил пару табуретов. Последний угодил по чьей-то черепушке. Куча-мала затихла.

– Ну, стервецы! – шумно дыша, бомж коснулся шеи. Пальцы угодили в теплое и липкое. Поганый тесак сделал свое дело. Кровь не хлестала шумным потоком, однако текла довольно обильно. Не сразу он отыскал глазами замызганное зеркало, шагнул ближе. Рана оказалась не глубокой, но широкой – сантиметров аж в семь-восемь. Кровь останавливаться явно не собиралась, и приходилось утешать себя только тем, что все могло кончиться во сто крат хуже. По счастью чертов тесак не затронул артерии. Иначе и впрямь можно было бы ложиться прямо здесь. Истек бы кровушкой в несколько минут.