– Скоро вернусь, – буркнул Лэннери, летя к дверям храма – на всякий случай, с палочкой за поясом. – Подышу свежим воздухом и вернусь.

– Только не задерживайся, – вдруг сказала ему в спину Беатия. Серьёзно и даже с тревогой.

– И не думал, – Лэннери вылетел из храма, аккуратно притворил за собой двери и незаметно приблизился к призраку. Хотелось послушать его болтовню – до сих пор Лэннери попадались лишь молчаливые Светлые Души, которые скорбно смотрели в лицо и проплывали мимо.

– …как я мог знать… ведьмовской род… проклятое задание… – чуть слышно донёсся голос Зейнерана.

– Что за «ведьмовской род»? – с притворным участием спросил Лэннери, подлетая ближе. Мёртвый фей умолк, повернулся и уставился на живого, хмуря белёсые брови.

– Случайно услышал, – как ни в чём не бывало продолжал Лэннери. – А так хотел поблагодарить за гостеприимство.

– Правда хотел? – прошелестел мёртвый фей. – Вы, молодые, неблагодарны. Видел этих… я сам их из кокона вынимал, нянчился с ними, пока детьми были, а ничего уже не помнят…

– Я и сейчас могу воскресить в памяти день, когда свет пролился в мой кокон, – высокопарно заверил его Лэннери – мол, я-то не такой. Правда, воспоминания, связанные с Белой Наставницей, причиняли ему боль, но призраку об этом знать необязательно.

– Славный мальчик, – одобрил тот. – Поговорим?

Лэннери кивнул. Ему не хотелось спать, а рассказ фея, родившегося двести пятьдесят лет тому назад, может оказаться интересным и натолкнуть на какие-то новые мысли в отношении черномагов и ведьм.

Зейнеран начал просто:

– Ты никогда не слышал про ведьму, из-за которой был нарушен ход времени?

Глядя на то, как Чёрная Звезда вступает в свои права – это выглядело так, будто кто-то стирал кровь с неба чёрной тряпкой, – Лэннери отозвался:

– Слышал. Ведьма – возлюбленная фея?

– Она самая, – и Зейнеран пустился в воспоминания.

С его слов, чёрная магия в роду была как болезнь, могущая проявиться в любом поколении. И потомки ведьмы жили с осознанием того, что рано или поздно одному из них захочется нырнуть в это зловонное болото. Лэннери слушал внимательно, соображая, не стоит ли организовать поиски «ведьмовских» или «черномагических» родов, как только он станет Наставником, и перед ним откроется больше возможностей. Пока он размышлял, Зейнеран добрался до сути своего рассказа:

– И вот мне дали задание: найти потомка ведьмы, потому что Золотая Наставница долго рылась в свитках, и ей пришла в голову интереснейшая мысль…

«…такая же, как и моя», – закончил про себя Лэннери. Что ж, не он придумал эту идею, но зато именно он может её осуществить!

– Я принялся за дело, – бормотал Зейнеран, неслышно плавая туда и сюда в воздухе, – мне пришлось рыться в человеческих библиотеках, читать летописи, расспрашивать людей, которые могли помочь. Я выяснил, что потомки ведьмы разбогатели, что след их вёл с Рубиастрии на Флавастрию лет шестьсот тому назад… Узнавать, кто из потомков ведьмы остался на Рубиастрии, не было времени. Я ещё успел рассказать рейгеле Илетте Норсальской о том, что здесь, среди знати, может оказаться потомок ведьмы. Да что там рейгела, я похвалялся всем и каждому! И болтовня дорого мне обошлась. Я летел в тёмном переулке, когда на меня напали сзади. Скорее всего, это был черномаг. Помню только страшную боль, и свет моих крыльев погас навсегда! Очнулся я уже Светлой Душой. И меня отправили в этот храм, – закончил свою безрадостную повесть Зейнеран.

Лэннери изобразил сочувствие. На самом деле, единственным чувством, которое он испытал, было удивление от подобной глупости. Как можно разбалтывать свои тайны кому бы то ни было, кроме своей же Наставницы?!