Именно поэтому взрослому, который воспитывает ребенка, важно помнить, что он – прежде всего тренер. Он рассказывает, очерчивает границы и далее – показывает способы: а еще под нашу музыку можно делать вот так!

Чем больше способов реакции мы показываем ребенку, тем богаче палитра его поведения. Чем более конструктивны и адаптивны эти способы, тем он лучше приспособится к дальнейшей жизни среди себе подобных.

Возвращаясь к злобным нападкам и физическим наказаниям, еще раз скажу – это бедный, малоинформативный и однообразный способ. Вряд ли умение бить в лицо обидчика и орать поможет договориться с инспектором полиции, кассиршей в супермаркете, подчиненным в офисе. Мало поможет во взрослой жизни и тотальный страх перед каждым трамвайным хамом, боязнь отстаивать свою позицию или парализующий ужас перед молодым человеком, который внезапно решил тебя ударить, потому что ему показалось, что ты строила глазки «во-он тому парню». Давайте постараемся научить наших дочерей разнообразным реакциям и объясним, как именно с ними никто не должен обращаться.

Хочется также отметить вот что: физические наказания и жестокость нарушают еще одну важную штуку – телесную границу. При систематическом применении телесных наказаний девочка перестает верить, что ее тело принадлежит только ей, что она вправе им распоряжаться, вправе ограничивать другого в том, что делать или не делать с ее телом. Что, конечно же, сильно искажает восприятие и переживание своего тела.

Поговорим теперь немного о том, как вообще девочка ощущает себя, свое тело, как обходится с ним.

Каждый из нас, вне зависимости от пола и возраста, точно знает, что его тело принадлежит ему. Конечно, многие из нас, будучи слегка идеалистами, следуют рассуждениям Платона: я – это душа, живущая в темнице тела. Кто-то же, наоборот, считает, что я – это и есть мое тело, раз ничего другого на раздаче не предложено. Но, так или иначе, в принадлежности нашего тела нам самим не сомневается никто, кроме разве что больных, страдающих редкой формой шизофрении.

И если мальчики, среди которых статистически чаще встречаются так называемые кинестетики, то есть люди, воспринимающие окружающий мир, прежде всего, через движение и телесные ощущения, смотрят на свое тело с практической точки зрения: насколько оно ловкое, шустрое, сильное, подвижное, способное влезать на самое высокое дерево, ездить на велосипеде быстрее всех, – девочки смотрят на свое тело несколько иначе.

Хотя многим мама пела в детстве: «Не родись красивая, а родись счастливая!», девочки довольно пристально изучают себя с точки зрения соответствия принятым на данный момент в обществе эталонам красоты и как будто оценивают свое тело со стороны, «глазами другого».

[?!] Стоит отметить, что формирование образа тела и собственной телесной привлекательности у ребенка происходит тогда, когда он или она начинает узнавать себя в зеркале, то есть месяцев в восемь-девять.

Конечно, кое-что о своей привлекательности ребенок знает и раньше. Насколько часто его берут на руки? Насколько много ему улыбаются, играют с ним, тетешкаются, называют «сладеньким», «лапочкой», «красавчиком/красавицей»? Не мелькает ли у матери и других близких взрослых гримаса отвращения на лице при взгляде на него?

Но в восемь месяцев, когда ребенок начинает видеть свое отражение и понимать: «Вот я! Я выгляжу вот так! Смотри, Арина Родионовна, я пришел!» – у него начинает формироваться образ «Я глазами других» и как-то соотнесенное со своими чертами представление о собственной красоте/некрасивости. Если в этом возрасте мама, поднося младенца к зеркалу, как и всякая любящая мать, непрестанно щебечет о том, «какие ножки – какие ручки – какой пупсик – какая улыбка – папа, только посмотри, такого очарования я еще не видела!», ребенок запоминает: я прекрасен! Я любим! Я нравлюсь лучшим людям на Земле, меня можно полюбить за то, какой я!