На что это будет похоже? На щекотку? На укол? На взрыв мозга? О чем-то похожем я читала в книгах, но время шло, а ничего не менялось.

Наконец, голову освободили из захвата. Перед глазами всплыло лицо довольно улыбающегося нейта Россейна.

– Вот и все! Я ведь говорил, что управлюсь быстро, – он подмигнул и метнул короткий взгляд в сторону Норвина. Потом подошел к секретарю и стал что-то диктовать. Я слышала лишь обрывки слов и хотела немного погреть уши, но вмешался муж:

– Поднимайтесь. Все закончилось, – Норвин галантно подал руку и помог встать с деревянного трона. А я так некстати подумала, что надо бы не забыть заказать акушерский стул, нечто подобное было и в нашем мире еще в Средние века.

Тьфу ты! Откуда эти мысли в такой момент? Другая бы отметила длинные сильные пальцы или широкий разворот плеч, а я специально обматываюсь колючей проволокой, когда дело касается чувств и эмоций. Только работа на уме, как сказал бы мой бывший.

– Спасибо, Норвин, – шепнула я одними губами и покосилась на Россейна. – Ну, он что-то выяснил?

– Потом поговорим, – взгляд серых глаз был непроницаем. – Мы свободны?

Вопрос был адресован уже ментальному магу. Повернувшись к нам всем корпусом, он склонил голову в каком-то угодливом жесте и сложил вместе кончики пальцев.

– Поздравляю, нейра Эллен. Я увидел все, что хотел, – и расплылся в улыбке. – Завтра после обеда будет слушание по вашему делу, не пропустите!

– Конечно, моя жена придет. Как свидетель. Верно? – последнее прозвучало тихо, но слегка угрожающе, у меня самой аж поджилки затряслись. Говорить таким тоном, чтобы аж до внутренностей доставало – это надо иметь особый талант!

Нейт Россейн снова рассыпался в кивках и заверениях, а Норвин, как заправский санитар, схватил меня чуть выше локтя и потащил на выход.

Что вообще произошло, как ему удалось все разрулить? Неужели мои неприятности закончатся так быстро? Но рациональная часть рассудка пока боялась в это верить. Сначала надо пережить завтрашний день!

Гвардейцы любезно доставили нас до дома, но печать с ладони снимать не стали, объяснив это тем, что им нужно особое разрешение какого-то высокопоставленного лица, которое можно будет получить только после окончания разбирательств. Отлично! Как ляпнуть, так пожалуйста, а как снять – мы тут ни при чем, просто мимо пробегали.

– Странный какой-то менталист, – сказала я, когда мы оказались на пороге дома.

Летняя ночь была тиха, только где-то стрекотали сверчки. Лунный свет обволакивал сад, растекался лужицей по крыльцу – и это было красиво.

– Ага, очень странный, – кивнул Норвин, пряча в уголках губ ухмылку.

– Вы с ним что-то сделали?

– Не без этого, – ответил он таинственно.

– Что именно? Запугали?

– Пришлось дать ему денег в качестве поощрения и популярно объяснить, что и как он должен сказать и сделать. Я озвучил ему нужную версию и запретил копаться в ваших мозгах. Ну и… – он напустил на себя самый честный вид, – …запугал немного. Не без этого.

– Норвин! – страдальчески протянула я и закрыла ладонью половину лица. Стало дико, просто невыносимо стыдно, а еще чуточку приятно. Именно сейчас я ощутила себя безумно важной и нужной. Только чем я это заслужила? Он и знает меня настоящую всего-ничего.

Пискун что-то возбужденно тарахтел, булькал и пускал розовые пузыри, но я пропускала его излияния мимо ушей. У нас с фамильяром еще будет время наговориться и обсудить случившееся.

– Я на тебя плохо влияю.

– И это все, что ты можешь сказать?

Как-то неожиданно мы перешли на ты, но сейчас это казалось естественным. Ничто так не сближает, как общая тайна.