— Я смотрю, в кофейне работают юмористы! Но, знаете, с тех пор, как вы чуть не облили меня кофе из кофейни напротив офиса, я даже полюбил «Американо».

— А раньше не любили? — удивилась я.

— Нет. — Он покачал головой, и в его пронзительных серых глазах заиграли смешинки.

— А какой кофе вам нравится?

— Я люблю черный чай.

Сконфуженно фыркнув, я уткнулась в свой стаканчик.

— То есть… я зря пожертвовала вам кофе?

— Почему же? Он был очень приятным на вкус. Надеюсь, в понедельник у нас появится кофемашина. Вы ведь заядлый кофеман, верно?

— Еще какой! — рассеянно призналась я.

Он забрал бумаги на доставку и повернулся ко мне.

— Как говорится, кофемашина – неотъемлемый элемент офисной жизни. Так, теперь я свободен, и мы с Мишей готовы отвезти вас домой!

Медведь в тележке радостно поблескивал почти живыми глазами и, кажется, тоже был готов подбросить меня до дома.

— Не надо везти меня домой! — испугалась я.

— Не надо везти меня домой! — испугалась я. — У меня в камере хранения всего лишь пять рулонов обоев и пачка клея. Я заберу их и вызову такси!

— Так, я ничего не хочу слышать о том, как вы будете тащить свои обои до парковки, а там искать свободное такси! Ведите меня к камере хранения! Немедленно!

— Максим Викторович, это не обязательно!

— Не понимаю, что страшного в том, что я подброшу вас до дома?

— Вы мой начальник, и я не хочу вам навязываться!

— При чем здесь служебное положение?! Женщина, которой некому помочь, будет сама тащить тяжелые обои, а стоящий рядом с ней мужчина будет наблюдать за этим со стороны? Вам не кажется это глупым?! Ведите меня к вашей камере хранения! Немедленно!

Я заправила за ухо выпавший из хвоста локон и шумно выдохнула.

— Хорошо! Если вам так угодно, я отведу вас к камере хранения.

…На парковке у торгового центра мы провозились совсем недолго. Обои были уложены в багажник сверкающей иномарки босса, а я торопливо допивала остатки горького кофе без сахара. Медведь царственно восседал на заднем сиденье и наблюдал за мной немигающим взглядом.

Калинин открыл мне переднюю дверцу и помог сесть в машину. Галантен, ничего не скажешь! Чего не отнять, того не отнять.

— А что за событие грядет в вашей жизни? — не удержалась я, когда машина влилась в поток других автомобилей. — Что заставило вас приобрести шикарный диван и жутковатого медведя? Вы встретили красивую женщину, и она сказала вам «да»?

Он усмехнулся.

— Если бы!

— А что тогда?

— Ваше любопытство безгранично?

— После того, как меня два часа таскали по магазинам, я имею право знать, во имя чего были эти мучения!

— То есть, ходить со мной по магазинам для вас мучение? — нахохлился он.

Я испуганно сглотнула. Вот что я несу, а?! Сейчас обидится, и прощай, тихая работа в отделе документооборота!

— Я вообще не люблю ходить по магазинам, разве что покупать красивые наряды, — принялась оправдываться. — Все остальное меня жутко утомляет, даже в компании такого приятного мужчины, как вы, Максим Викторович.

Калинин сосредоточился на дороге, но его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Я выдохнула. Кажется, комплимент дошел до адресата и сгладил промах.

— То письмо, что вы переслали мне вчера, помните? — примирительно спросил он.

— Помню, конечно!

— Его написал мой родной отец.

— О… вы приобрели так много вещей для отца?

Калинин покачал головой, и в его серых глазах отразилось презрение.

— Мой отец никогда не занимался моим воспитанием. Он бросил нас с мамой, когда мне едва исполнилось восемь лет! И его желание встретиться почти два десятилетия спустя выглядит как плевок в душу, понимаете?

Я украдкой взглянула на него. Нет, я не знала, что на это ответить. Наверное, тяжело всю жизнь чувствовать себя ненужным, а потом получить письмо, в котором нерадивый родитель хочет с тобой встретиться.