Обращусь к автору, чью компетенцию под сомнение не ставлю. Вот что у него можно найти: «Часто встречающееся в научной литературе отнесение венетского языка к «иллирийским» наталкивается на ряд трудностей: с единственным, несомненно, «иллирийским» языком, который нам сколько-нибудь известен, – с мессапским – венетский не обнаруживает тех специфических общих «инноваций», которые необходимы для отнесения языка к той или иной «ветви»: некоторую близость к северо-западным Балканам мы находим у венетов только в области личных имен (венетский больше всего схож с латинским)…

При нынешнем состоянии наших знаний правильнее всего ограничиться утверждением, что перед нами индоевропейский язык, имеющий общие черты и с италийской, и иллирийской группами и являющийся, быть может, остатком какой-либо не сохранившейся «ветви»» [170, с. 56].

Итак, И.М.Тронский тоже считает, что венетский больше всего схож с латинским, но, как серьезный ученый, он осторожен и делает оговорку в связи с малым количеством лингвистического материала по этому вопросу. Так или иначе, он отмечает необычность венетского языка. С одной стороны – схожесть с латинским, с другой – явные черты чуждости двух языков. Тронский ставит знак вопроса и остается в недоумении. По поводу странности венетского языка можно предложить версию, опираясь на предыдущие выводы о динамике и последовательности расселения носителей индоевропейскоих языков в Западной Европе.

Венеты пришли на север Адриатики в волне расселения протоиллирийских племен в XIII—XII в. до н. э. Соответственно, язык они имели протоиллирийский и стали бы иллирийцами, если бы не последующие события. Через 100—200 лет после поселения венетов у Адриатического моря большая масса племен, носителей курганной культуры, из Восточной Европы проникла в Паннонию, а оттуда в Северную Италию. Далее, один поток кентумитов двинулся на юг, колонизуя Апеннинский полуостров, вытесняя на юг поселившихся там ранее иллирийцев, отчего античная наука и застала их на юге Италии, – эти кентумиты стали предками италийцев. Другая волна кентумитов через Северную Италию ушла дальше на запад и проникла в Юго-Восточную Францию. Они стали предками кельтов. Легко увидеть, что вся эта масса кентумъязычных народов в ходе миграции должна была пройти сквозь земли адриатических венетов. Несколько их поколений жили в условиях теснейшего контакта с кентумъязычными мигрантами. Просто чудо, что венеты в этих условиях сохранили свой исконный язык. Часть из них язык сменила и включилась в движение на запад. Возможно, от них и произошли венеты Арморики и Бельгии, ставшие кельтами и по языку, и по культуре. Но язык оставшихся венетов должен был подвергнуться сильнейшему воздействию языков пришельцев. При таком плотном контакте заимствуется не только лексика, но и грамматические формы. Таким вот образом язык адриатических венетов приобрел, с одной стороны, сходство с италийскими языками, с другой стороны, сохранил многое от первоначального языка, имевшего родство с протоиллирийским языком. После включения области венетов в состав Рима, влияние латинского языка усиливалось, вторая волна кентумитского воздействия постепенно делала венетский язык все более похожим на латинский язык, пока не произошла полная романизация венетов. В высшем венетском обществе могла быть даже мода делать надмогильные надписи на латинский манер, как сейчас русский язык модно засорять англоязычной лексикой, зачастую в ущерб смыслу. Двести лет назад такая же мода существовала относительно французского языка. «Дамских мод журнал» – такая фраза создает впечатление, что русский язык очень схож с французским. Простонародный венетский язык и язык надписей, которые делались преимущественно в высших кругах общества, не обязательно совпадали.