– Лишнее, хёвдинг, – пробасил Убийца, передавая вялую тушку Полубратьям. – Пусть очухается сначала.
– Разумно. – Сергей оглядел собравшихся вокруг бойцов и домочадцев, спросил: – Что, работы нет? Найти? – И отроку: – Меч отыскал – молодец. А теперь закрой ворота и бди дальше. Машег, конь в порядке?
– Это кобыла, – ухмыльнулся хузарин. – Причем жеребая. Но месяц-другой под седлом еще походит. Клейма нет. Седло местной работы. Не обмялось еще. Можно узнать, кто делал.
– Ни к чему. Если надо, этот сам расскажет.
В том, что злодей расскажет все, Сергей не сомневался. Главное, чтобы не помер слишком рано.
В сумах ничего интересного не обнаружилось. Равно как и в одежде. Кроме, пожалуй, кошеля с серебром граммов под триста.
Значит, пришло время поговорить с его хозяином.
Оставался открытым вопрос: стоит ли оповещать о случившемся Стемида? Все же это его город, лояльность требует сообщить.
Подумав немного, Сергей нашел компромисс: отправил отрока к Рёреху.
Тот, несмотря на позднее время, ждать себя не заставил.
– Что тебе сказал отец? – спросил с порога.
Надо полагать, названый брат решил, что у них со Стемидом какие-то терки.
– Все хорошо у нас, брат, – успокоил Сергей. – Добре поговорили. Ты мне для другого нужен. Пошли вниз, сам увидишь.
– Его зовут Имот, – сообщил Убийца. – Он – викинг из эстов. Отстал от своих в Плескове, добрался до Новгорода, в Белозеро пришел осенью, с караваном. Устроился охранником на подворье купца новгородского Одяты.
Сергей с Рёрехом переглянулись.
Трендец тебе, Одята.
Оказалось, нет. Ни при чем купчина. Покушение – самодеятельность эста. Причем вызванная исключительно жаждой наживы. Новгородский купец Грудята за упокоение Вартислава Дерзкого немалую премию обещал. Вот Имот и польстился. Посмотрел на Сергея издали и решил, что управится с ним без труда. Потому что в первую очередь обратил внимание на молодость потенциальной жертвы, дорогую шубу и прочие предметы роскоши, а остальным просто пренебрег. Очень простодушный убийца оказался. Настолько, что даже в Детинец проник и поболтал с белозерскими отроками, от которых и узнал, что источник его будущего богатства нынче с самим князем бухает.
После этих сведений единственное, что беспокоило эста: вдруг клиент нажрется настолько, что останется ночевать в Детинце?
В общем, переоценил себя воин Имот.
Потому и висит теперь на столбе в глубокой печали с голым торсом и сотрясением мозга средней тяжести.
– А почему на лошади меня убивать поехал, а не пешком? – спросил Сергей.
Дёрруд продублировал вопрос, мотивирующе похлопывая по боку эста плоскостью ножа.
Ножа, который он так и не пустил в дело, потому что эст и не пробовал запираться. Хотя ему и без специального воздействия было грустно. Ему бы в теплую постельку сейчас, а не в главные герои допросного подвала.
Оказалось, лошадка – это для прикрытия. Официально Имот не Сергея убивать отправился, а договариваться о встрече с одним из белозерских мастеров-кожевенников, проживавшим на отшибе в силу специфики производства.
– Что будешь с ним делать? – спросил Рёрех.
Сергей пожал плечами.
Виру с такого взять? Так нет у него ничего.
– Надо с его хозяина спросить, – пробасил Дёрруд. – Его человек – его и ответ.
– Отцу его отдай, – сказал Рёрех. – Пусть знает, что Грудята, подлец, так и не угомонился. И с вирой он сам решит. Ты же наш брат. Напасть на тебя – значит на род наш покуситься.
– Почему? – трагически воскликнула Колхульда, всплеснув ручками.
– Что «почему»? – не понял Сергей.
– Тебя чуть не убили, а я узнаю об этом от твоей наложницы!
«Ух ты ж уточка моя! – подумал Сергей. – Переживает».