Он что-то довольно бормочет и продолжает лизать и сосать мой клитор, пока мои бедра не начинают дрожать. Кажется, я собираюсь кончить. Черт бы его побрал. Черт бы побрал его и тот факт, что он заставляет меня чувствовать себя потрясающе. Эти бугорки и выступы на его языке продолжают ласкать мой клитор, все мое тело вздрагивает, а затем я кончаю как никогда. Снова и снова моя вагина сжимается, и оргазм разливается по телу, напряженному от силы удовольствия.

В изнеможении падаю обратно на меховую подстилку, моя рука скользит по лицу.

Хорошо, я только что это сделала – кончила от ласк пришельца. Понятия не имею, как объяснить это Лиз и остальным.

Инопланетянин говорит что-то, я приоткрываю один глаз, чтобы взглянуть на него. Нет никаких сомнений в том, что на его нечеловеческом лице выражение мужской гордости. Он доволен тем, что заставил меня кончить. Я показываю ему средний палец.

– Засранец.

Он говорит что-то в ответ, затем хватает меня за бедра и переворачивает на живот.

Я знаю, что будет дальше. И хотя он только что довел меня до оргазма, я не хочу заниматься с ним сексом. У девушки должны быть границы. Оральные ласки – это нормально, пока я получаю удовольствие, но секс – это уже слишком, слишком быстро. Я извиваюсь, затем вырываюсь из его хватки и пинаю. Моя нога упирается в его грудь.

Такое чувство, что я сломала ее. Сломала ногу, не грудь.

Ощущение, будто он из железа. Вскрикиваю и снова падаю на пол, боль в лодыжке пронзает все тело.

Потом поднимаю глаза и вижу, что пришелец в ярости.

Моя половинка, резонанс моего кхуйи, моя новая причина существования, только что уперлась своей крошечной странной ножкой мне в грудь и пнула так, как если бы она не хотела спариваться.

Ее странные, безжизненные глаза широко раскрыты от страха, в них нет обнадеживающего сияния. Я хочу сказать ей, что с ней все будет в порядке, что теперь она моя, я позабочусь о ней, мы уничтожим одного из монстров са-кохцк и достанем из его глубин новое кхуйи, чтобы она больше не страдала.

Но я не понимаю, почему она причинила себе вред. Я потираю грудь в том месте, где приземлилась ее крошечная ножка. Без одежды ее тело кажется еще меньше, она мягкая и гладкая. Она, кажется, тоже забыла об этом, потому что бросает на меня возмущенный взгляд, затем воет от боли и хватается за ногу.

Я ее не понимаю. Быть может, отсутствие кхуйи влияет на ее чувства.

– Я не причиню тебе вреда, – медленно говорю я ей, потому что она выглядит испуганной. – Теперь ты моя пара.

– Эт чнь бльн!

– Дай мне взглянуть на твою ногу, – требую я. Если у нее нет кхуйи, она, вероятно, не исцеляется так, как должна. Она продолжает смотреть на меня испуганно, я наклоняюсь вперед и кладу руку ей на лодыжку.

Она что-то вскрикивает и снова набрасывается на меня. Ее рука сжимается в кулак и бьет меня по лицу, моя губа ударяется о зубы. Вспышка боли пронзает мой рот, и я рычу.

Она немедленно замолкает, отшатываясь назад, ее руки подняты в оборонительном жесте.

Я устал от ее поведения.

Эта женщина, это маленькое существо, которое в два раза меньше са-кхуйи, моя половинка, как она может подумать, что я причиню ей вред? Но она даже сейчас съеживается, словно ожидая удара. Ярость переполняет меня, потому что ее реакция ненормальна.

Кто-то причинил боль моей девушке в прошлом.

Протягиваю руку и разворачиваю ее бледное лицо к себе. Она сопротивляется, ее глаза снова закрываются, и она начинает дрожать. Пристально смотрю на ее маленькие, плоские черты лица. Цвет ее кожи нормальный, за исключением темных синяков с одной стороны. Вот доказательство того, о чем я подозревал.