Важными для будущего Европы были следующие события:

1. Принятие целого народа в границы империи – на федеративных началах – положило начало новой стадии вторжения германцев. Характерной чертой распада империи было ее разрушение изнутри.

2. Новая судьба была предназначена Дакии и землям между Карпатами и Дунаем. Дакия перешла от даков к римлянам, от римлян к германцам. Теперь ей предстояло перейти под власть гуннов, а гунны стали предвестниками других неевропейских завоевателей и господ – сначала аваров, потом мадьяр (венгров).

3. Готы, которые давным-давно были политически разделены на вестготов и остготов, теперь делятся окончательно. Они расстались навсегда, и каждый народ пошел своим путем. Больше никогда они не столкнутся с Римом, сражаясь вместе.

Намного позже остготы начали играть важную роль в истории, но в какой-то степени они все же были замешаны в беспорядках этих лет. Теснимые гуннами, значительные отряды остготов переправились через Дунай в районе устья и добавили неразберихи в беспорядки во Фракии. Они потерпели поражение от Феодосия, и тот, проводя ту же политику, которую проводил с вестготами, поселил их на имперской земле, сделав членами федерации. Но не на границе и не по соседству с вестготами – и даже не в Европе. Он переправил их в Малую Азию – во Фригию. Они, правда, были лишь небольшим фрагментом народа, основная часть которого мигрировала на запад к среднему течению Дуная и границам Паннонии.

Феодосий хорошо понимал опасности, связанные с готской проблемой, и последовательно проводил политику дружбы и умиротворения. Он заручился поддержкой готских вождей, которых постоянно развлекал в своем дворце, и обеспечил себе преданных сторонников среди них, самым заметным из которых был Фравитта. Был шанс, что, если и дальше придерживаться именно такой политики, готы постепенно расслабятся, утратят прежнюю неугомонность и национальную гордость и примирятся со статусом имперской провинции. Но если из-за панического страха перед гуннами и ловкости Феодосия прежний независимый дух готов вроде бы и ослаб, все же он не был уничтожен. И хотя многие из них действительно примирились со своей участью граждан империи, были и другие, которые думали иначе. Это разделение мнений открыто проявилось в 392 году, когда после смерти Валентиниана II гражданская война в империи казалась неизбежной. Вожди готов собрались на совет. Вопрос заключался в том, должны ли они выполнять свои федеративные обязательства и служить в армии Феодосия в предстоящей войне. Одна фракция, которую возглавлял Эриульф, утверждала, что они должны отречься от своих клятв и что их интересы отличны от интересов империи. Другую фракцию, выступавшую за верность империи, возглавлял Фравитта. Спор был настолько ожесточенным, что в конце концов Фравитта убил Эриульфа. Исторический интерес этого совета заключался в том, что его можно было считать прелюдией к решающим событиям, случившимся чуть позже – после смерти Феодосия I Великого в 395 году. Готы последовали за Феодосием в кампании против узурпатора Евгения (и в результате победы гото-сарматской (включая аланов) армии Феодосия над франко-галльской армией Арбогаста, реального правителя Запада (при номинальном императоре Евгении), Феодосий последние три года жизни правил единолично. – Ред.). Но когда великий император умер и ему на смену пришли два очень юных правителя, они пересмотрели свою позицию. Это был поворотный момент в истории готов. Чтобы принять судьбоносное решение, собрался народный парламент. Насколько нам известно, преобладали два мотива. Один – это нелюбовь и недоверие к новым императорам, точнее, к их советникам. Другой – опасение, что, если все останется без изменений, готы расслабятся, лишатся силы и начнется упадок. Да и в любом случае следовало подготовиться к возможным чрезвычайным ситуациям, а лучшая подготовка – это объединение и появление сильного лидера. И вестготы выбрали короля. У них было семейство, из которого при необходимости можно было выбрать короля. Это род Балта – храбрых. Выбор народа пал на Алариха Храброго. Тогда этому человеку было около тридцати лет. Он родился на Певке, острове в устье Дуная, участвовал вместе с Феодосием I в последней гражданской войне в роли командира готских федеративных войск и вернулся домой, имея все основания надеяться на быструю карьеру в римской армии. Он стремился, как и другие германские лидеры, к посту римского полководца, командующего легионами. Он рассчитывал на то, что Феодосий выполнит свои обещания, но император умер, обещания так и не были выполнены, и Аларих испытал глубокое разочарование. Перед ним открылся другой путь, и в 395 году он принял королевскую власть над своим народом. Теперь он был врагом, а не защитником империи – сначала на Балканском полуострове, а потом и в Италии.