Всё побережье накрыла ночь. На территории поселения горели факелы и костры; в глубине леса, прилегающего к ней, раздавался звук рубки деревьев – несколько амазонок привычно готовили древесину для поддержания огня этой ночью. На площадке для сборов Фалестрида проводила перекличку вернувшихся из соседнего поселения амазонок. Девушки отвечали бодро и радостно – встреча с мужчинами их очень воодушевила, сбросив накопившееся напряжение и эмоционально их зарядив.

Кима в одиночестве сидела у реки и смотрела на воду. Рисуя узоры на песке деревянной палкой, она то и дело вздыхала от своих мыслей об одиночестве. По реке мимо неё медленно проплыло дерево – это было обычное явление для местных земель – река Ломеки вымывала корни прибрежной растительности, забирая её с собой в Гирканское море. Кима с равнодушным взглядом проследила за уплывающим деревом и уткнулась в нарисованные узоры на песке. Луна блекло освещала рисунок девочки, на котором были изображены два человечка, державшихся за руки. Писать Кима не умела, поэтому, чтобы обозначить их, она нарисовала стрелку, ведущую от неё к одному из человечков. Над вторым она нарисовала символ, похожий на крестик. Поодаль от двух человечков стояло несколько других, указательная стрелка к ним шла со стороны поселения, говоря о том, что под ними девочка имела ввиду своё племя.

– Ты чего тут в одиночестве сидишь? – патрулирующая территорию Гарпа подошла к девочке и взглянула на её рисунок. – Ого, красиво! Кого ты нарисовала?

Кима торопливо встала, стирая ногой свой рисунок:

– Никого. Случайно получилось, – она подобрала свою палку и побежала в поселение.

Гарпа проводила девочку взглядом, а затем присела на песок, разглядывая водную гладь. В её девятнадцать лет у неё не осталось живых детей – её обеих дочек убили воины Александра Македонского во время нанесения одного из множественных визитов в местные подконтрольные им земли. Гарпа очень завидовала Фалестриде из-за того, что воители царя знали, от кого та родила дочку, и поэтому не трогали Киму. Она очень хотела достойно воспитать ребёнка и ждала момента, когда вновь сможет родить. Из-за того, что её с несколькими девушками оставили патрулировать поселение на время отсутствия основного состава их племени, она не попала в этом году к мужчинам, лишившись возможности забеременеть. Это сильно печалило Гарпу. Думая об этом, она со злостью взяла небольшой камень, лежащий на берегу, и бросила его в воду, разорвав всплеском раздражающую её тишину, а затем встала с песка и продолжила патрулировать окрестности.

В этот момент на площадке для сборов Фалестрида обращалась к своим амазонкам, объясняя ближайшие планы племени:

– Наши ряды редеют. Война с армией Македонского, недавняя массовая болезнь, постоянные набеги кочевников, а также низкая рождаемость повлияли на наше количество так, что мы приближаемся к вымиранию. Боюсь, мы не переживём следующего крупного набега кочевников, я уже молчу об атаке с нашей стороны, – царица глубоко вздохнула и начала обходить ряды амазонок, глядя каждой в глаза.

Кима аккуратно пробежала среди домов и встала позади воительниц, держа свою деревянную палку как копьё, представляя, что она является частью этой немногочисленной армии. Стоящая перед ней амазонка обернулась и с улыбкой уступила своё место девочке, выйдя из строя. Кима с довольным лицом заняла её место, с гордостью осматривая стоящих рядом с ней девушек. Тем временем Фалестрида продолжала свою речь:

– Я не вижу выхода из ситуации, кроме как объединения нашего племени с другим. Может быть, не всех это устроит, но в выборе между смертью и жизнью я предлагаю верное решение.