– Это варвары. Посмотри: доспехи устаревшие, оружие плохого качества, тела и лица грубые, заросшие, – Ипполита пнула одно из тел. – Они победили количеством. Думаю, их было около тысячи.

Фалестрида тоже осматривала тела, аккуратно проходя между ними:

– Тело Марпессы нашли?

– Да, она лежала в центре поселения. Видимо, она боролась до последнего, не пытаясь убежать, – царица указала рукой на площадь, откуда её амазонки забирали тела и относили их на окраину леса для погребения.

– В этом была вся Марпесса… Гордая, независимая, смелая… – Фалестрида направилась следом за одной из амазонок, несущей тело, сообщив Ипполите:

– Я хочу попрощаться с Марпессой.

Царица кивнула и подошла к Профое, которая считала тела:

– Сколько на данный момент погибших?

– Я уже всех посчитала. Четыреста тридцать четыре амазонки и триста семьдесят один варвар, – Профоя была максимально сконцентрирована, чего нельзя было сказать о царице. – Напавшие застали их врасплох. Я думаю, атака была ночью.

Ипполита проводила взглядом уходящую Профою и склонилась над одной из павших амазонок. Заботливо поглаживая её золотистые волосы и вглядываясь в открытые глаза, она всхлипнула и прикрыла свои губы рукой.

– Ты не будешь забыта. Как и Марпесса, как и каждая из вас, – прошептала царица и закрыла амазонке глаза, замечая, как на тело погибшей начали падать её слёзы. Она беззвучно забилась в истерике и прижалась к телу, проводя по нему рукой. – Прости, что я опоздала… прости…

***

На поваленном дереве, длинные ветви которого уходили глубоко на дно моря, а корни лежали на краю песчаного берега, сидели Пенфесилия и Климена. Вторая была инициатором их разговора, но из-за нервозности, которую заметила её подруга, она не могла сказать ни слова. Пенфесилия погладила бедро подруги и решила вывести её на разговор:

– Какой ты помнишь Марпессу?

Климена провела ногой по водной глади, вызвав этим небольшую волну. Она повернула голову в сторону леса и растерянно улыбнулась:

– Я помню её справедливой и честной девочкой, которая всегда следила, чтобы остальные дети играли в игры правильно и никого не обижали, – Климена расстроенно опустила взгляд. – Она всегда за меня заступалась, да, а я – за неё, да…

Пенфесилия напряглась – Климена вновь начала разговаривать через «да». Она аккуратно коснулась талии Климены, а та вздрогнула, убирая её руку:

– Марпесса, да, хорошей она была, да. Она не заслужила, да, такой смерти, да.

Климена слезла с поваленного дерева и убежала в лес, рыдая и твердя вслух:

– Мы слишком, да, поздно пришли, да, слишком поздно, да. Простите, сёстры, это моя вина, да.

Пенфесилия проводила её грустным взглядом – она боялась такой болезненной реакции ранимой и чувствительной Климены. Девушка подняла голову на корабли и заметила, как на палубе одного из них стояла Кима и внимательно на неё смотрела. Увидев, что её заметили, девочка замахала руками и закричала:

– Вы меня забыли! Меня! Спустите меня срочно! У меня водная болезнь началась!

Из каюты к Киме вышла Мирина:

– Это называется «морская болезнь», а не водная, – она обратилась к Пенфесилии, стараясь спросить как можно громче, чтобы та точно услышала:

– Тела захоронили?

Пенфесилия кивнула и позвала амазонок вниз:

– Захоронили! Можете спустить Киму, пусть отдохнёт на берегу!

Пока амазонки готовили лодку, радостная Кима бегала по палубе и махала своим деревянным мечом, крича: «Смерть варварам! Смерть чучи! Слава амазонкам!»

***

– …ты была одной из лучших. Знай: я всегда буду тебя любить, – Ипполита отошла от захоронения Марпессы и повернулась к своим амазонкам, которые держали в руках луки с заряженными стрелами: