До опоры ЛЭП было всего метров пятьдесят, и все шли медленно, но зато девушка говорила быстро. Виталий дела о трупах в лесу читал внимательно, что позволило ему запомнить все места нахождения этих трупов. Выяснив маршруты забегов борцов за здоровый образ жизни, он сопоставил эти два знания и понял, что его догадки имеют право на существование. Трупы валялись совсем рядом с дорожками, по которым и бегала сорокапятилетняя девушка. Конечно, не только она там бегала, но её рассказ пришлось прервать на неопределённый срок из-за того, что цель похода была уже достигнута. Как и следовало ожидать, под опорой возлежал кусок свежего говна, а вот над ним, на перекладине опоры были следы крови. Версия подтверждалась на все сто, и оставалось только сравнить образцы крови и говна, что как бы предоставляло возможность Льву Марковичу проявить служебное рвение, чем он и вынужден был заняться, однако же, с нескрываемым отвращением.

Пока Лев Маркович ковырялся в говне, случилось чудо, и Славик увидел то место, где они с Коляном мирно выпивали. Наличие четырёх пустых бутылок 777 подтвердило правильность предположений Славика, и тут он вспомнил всё, и дал новые показания, которые не совпадали с предыдущими. Разночтения начали появляться после третьей бутылки. Согласно новой версии, Колян спьяну впал в романтизм и запел песню про Елисейские Поля, после чего и решил насрать под Эйфелевой Башней. Пока он срал, Славик выпил и задремал чуток. Далее картина была очевидна. Колян сел срать под Эйфелевой Опорой ЛЭП, тут его за хуй укусил шмель. С воплем Блядь, Колян вскочил на ноги и ударился головой о перекладину опоры. После этого он повторно прокричал Блядь, и по причине потери сознания двинулся на полном автомате со спущенными штанами. Через минуту ему стало нечем дышать, и он сразу же решил умереть. Осталось провести экспертизу, после чего и отпустить Славика на все четыре стороны, что и было успешно выполнено часам к семи вечера. Однако пока шла экспертиза говна и крови, бойкая девушка сорока пяти лет выгуливала Виталия по лесу и рассказывала ему обо всех бегунах.

Самым интересным оказался самый последний рассказ о молодом мужчине с мерзкой собачкой. Этот мужчина предпочитал бег ранним утром, и девушка его иногда встречала, но на обратном пути. Вечером же он встречался ей регулярно в восемь тридцать вечера и тоже на противоходе. Несмотря на все робкие попытки девушки с ним познакомиться, у неё так ничего и не получилось. Мужчина был для неё недоступен. Виталий сразу понял, что это и есть маньяк. Проводив даму до её дома, он пошёл в лес и устроил засаду. Ждать пришлось недолго. Виталий сразу его узнал, хотя ни разу и не видел. Удар справа в челюсть остановил бегуна, а Виталий надел на него наручники и потащил в прокуратуру. Нормальные люди в это время уже не работали, и Виталию пришлось заняться выбиванием чистухи, что ему вполне удалось. На следующий день выяснилось, что Виталий и на самом деле поймал маньяка, за что ему и было поручено вести все самые мутные дела, а особенно дела любовные. Его зоной ответственности стали абсолютно все половые преступления района. Конечно, Лев Маркович распускал гнусные слухи о том, что дуракам иногда везёт, но это ему не помогло, пенсия его настигла сразу же после взлёта Виталия, а у сорокапятилетней девушки появилась вторая мерзкая собачка на тонких трясущихся ножках. Оно и верно, каждому своё.

Мысли Риты снова вернулись к Бехтереву, а именно, к той самой версии его кончины, которую озвучил Виталий. Всё началось ещё в девятьсот шестнадцатом году, когда Владимир Михайлович познакомился с Бертой Яколевной Гурджи. Её девичья фамилия была Арэ, и была она, по официальным данным, латышкой. Так сказать, из латышских стрелков. С другой стороны Берта Яковлевна была ещё и племянницей Генриха Григорьевича Ягоды, которого по-настоящему звали Енох Гершович Иегуда. Несомненно, что он тоже был из латышских стрелков. Очень тёмные были времена, всё смешалось в Стране Советов. В двадцать шестом году, почти в семьдесят лет Бехтерев женился на Берте Яковлевне, после чего довольно быстро скончался. Надо также отметить, что мадам Гурджи была лет на тридцать моложе Владимира Михайловича, что вполне оправдывало его весьма идиотский поступок. Дочь Бехтерева от нормальной жены так и заявляла, то отца её отравила его новая жена, да и не только она это говорила. С другой же стороны, Бехтерев по настоятельной просьбе Григория Евсеевича Зиновьева, которого называли ещё и Герш Ааронович Радомысльский, проводил экспертизу мозга Ленина. Данные эти были засекречены, но всем известно, что всенародный дедушка умер от сифилиса головного мозга, однако Зиновьев пытался доказать, что Ленина отравил Сталин. За полгода до смерти Бехтерева загадочно умер Железный Феликс, а Ягода тогда получил огромную власть. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы, сопоставив эти события, понять, кому была выгодна смерть Бехтерева. Очевидно, что Сталину она была совершенно ни к чему. Однако пустить слух, что Бехтерева отравили по приказу Сталина, было выгодно троцкистам, а Хрущёву было выгодно этот слух поддерживать. Вот именно так и писалась вся советская история.