Я была совершенно согласна с мудрецом, но пока не всегда понимала, как сдерживать то, что словно само рвётся из меня наружу.

- Пробовать и понимать, что вы можете, а что – нет.

И мы пробовали. То есть – пробовала я, а Мастер корректировал. Как правильно зажечь свет, как нагреть воду, как охладить воду и наморозить лёд, как призвать в комнату свежий воздух через крошечную щёлочку.

- Если бы вы, Сверкающая, уродились с преобладанием одной из стихийных сил, то этой силе и следовало бы уделять наибольшее внимание. Но я вижу, что все стихии подлунного мира представлены в вас в равных долях, и это значит – вам следует уделять внимание каждой.

А я что, я ж не против. Каждой так каждой. Мастер давал упражнения – от простых к сложным, сколько успевал. И когда он уходил, то всегда оставлял задание на отработку, много заданий. Я высыпалась хорошенько после активной ночи, ела всё, что удавалось добыть на кухне – Мастер говорил, что маг должен хорошо питаться и хорошо высыпаться. Ну, можно ли хорошо выспаться в ящике с сеном – тот ещё вопрос, но мне как-то удавалось. И можно ли хорошо питаться на Ворониной кухне – тоже вопрос, но я понимала, что прокормить такое количество человек, наверное, недёшево. С другой стороны, я не знала, каков доход Вороны от клиентов, и хватает ли ей только на содержание вот этого всего – или ещё на что-нибудь сверху.

Так вот, я высыпалась, питалась и занималась. Заниматься физическими практиками мне было не привыкать, но здесь следовало очень точно определить резерв силы и не выходить за его пределы. Как говорили самые разумные из танцмейстеров – уйти со сцены красиво и на своих ногах. Вот и здесь после любого магического действия нужно было уйти красиво и на своих ногах.

Местные сплетницы только изумлённо смотрели, насколько уставшей я выбираюсь из комнаты после занятий с Мастером, языки понемногу притихли. Возможно – после того, как я припугнула Амату и Пинью россыпью искр с кончиков пальцев – но не стихийно, в припадке злости, а полностью под контролем.

Тело, конечно, хотело именно припадков злости. Побьём их всех, они нас обижают. Но куда это годится? Правильно, никуда. Мне что, пять лет, и им тоже, и мы не знаем других способов решения конфликта? Смею надеяться, что всё не так запущено. Поэтому тело получало изнурительные тренировки каждый день – магические и физические. И с каждым днём возникало всё меньше и меньше, а подчинялось – всё больше.

Кроме стихийной, мне была доступна ментальная магия, и ещё – сила жизни. Увы, бытовой не дали ни капли, а пригодилось бы. Чистить и утюжить рубахи и простыни я так и не смогла, ну и ладно, вроде бы есть, кому это делать. Зато я теперь умела подкрепить вежливую просьбу мысленным повелением – и просьба исполнялась вдвое быстрее.

Целительства мне немного дали, но – самую малость. Я могла заживить рану, снять боль, остановить кровь. С другой стороны, сказал Мастер, почти всё из этого умеют ещё и боевые маги. И дальше стало интересно.

Мастер сказал, что атакующая сила во мне, очевидно, есть, но её нельзя пробовать просто в обычном покое. Только в заговорённом, или же – на вольном воздухе. Потому что мгновенно все предметы в том покое прокоптятся насмерть, и как бы вообще не сгорели. Я задумалась – где бы найти такое место, чтобы ничего не повредить. Спросила у госпожи Марты – поймала её в коридоре и спросила. Та сначала пожала плечами – мол, не знаю – а потом сказала всё же, что есть подвал, и он частично пуст, и там, наверное, можно. Дальше я прямо спросила у Вороны – можем ли мы с Мастером в следующий его приход занять подвал. Она поскрипела зубами, посверкала глазами, но сказала – да, можно. И мы с мастером туда отправились.