Мы по спирали спускались в нижние залы библиотеки. Стеллажи становились все длиннее, а книги на них массивнее и старше. Пол уходил вниз так незаметно, что я сбилась со счета. Не может быть, чтобы столько кругов просторных коридоров с высокими потолками уместилось в этом рубине! Мы плыли уже довольно долго и все время держались внешней границы. Я попыталась вспомнить, как выглядит библиотека снаружи. Грани стен как зеркала отражали свет, и от этого все внутри двоилось и расплывалось, но тогда я не придала этому значения. Мерлея уверенно двигалась вперед, и я не решалась задать очередной, в перспективе глупый, вопрос. Я попыталась прочесть названия книг, но безуспешно. Буквы языка этих Хранителей Океана даже близко не походили ни на один алфавит земных языков. Казалось, что знаки тоже обладали энергией, они лениво перегоняли еле уловимые импульсы из одного конца строки в другой. Бесконечное количество книг. Гладкие серые, шершавые лиловые, рифленые красные, бархатные зеленые – все они эффектно выделялись на фоне кремовых поверхностей стеллажей. На столиках, застывших перевернутыми хрустальными каплями вдоль стен и круглых проемов, которые служили и дверьми, и окнами, стояли маленькие вьющиеся ракушки, наполненные темной густой жидкостью. Рядом лежали необычайно тонкие и острые коралловые палочки. Мне было трудно поверить своим глазам. Нет, я не могла сама придумать все эти детали!

– Куда мы направляемся? – я наконец решилась на вопрос.

– Учись терпению, помнишь? – вздохнула Мерлея. – Ты сама знаешь ответ.

Я стала вспоминать, что говорила Эстер. Свитки, что-то про свитки… Боюсь…

– Боюсь, они в старой части! – неожиданно громко вскрикнула я, и эхо разнесло эту радостную весть во все стороны коридора. Мерлея удовлетворенно улыбнулась, и я вновь уловила в ее глазах те самые искорки любопытства к моей персоне.

– Твоя мама… Я сказала, что она правда очень не хотела оставлять тебя. Это благодаря кристаллу. – Я с удивлением посмотрела на густо-фиолетовый аметист в изящной оправе серебряных листьев. – Хранители невероятно сильные… душой. Нас сложно разжалобить, запутать, сбить с пути, а тем более довести до слез. Чем старше душа, тем она крепче. Но бывают редчайшие исключения, когда нам приходится плакать. В наших слезах концентрируется столько энергии, что она обращается в кристаллы. Изумрудные говорят о счастье, а фиолетовые – о глубоком горе. Мне очень жаль.

Меня вдруг обожгла надежда.

– Думаешь, я могу ее встретить здесь? – Мерлея задумалась. Кажется, она была очень удивлена моим внезапным желанием. Конечно, хранителю вряд ли знакома тоска по родным.

– Это не невозможно, но вероятность ее встретить, даже намеренно отправившись на поиски, очень мала. Все, что нам известно: она имела возможность контакта с человеком и жила недалеко от твоего дома восемнадцать лет назад. Это ничего. Хотя, за контакт можно ухватиться. – Она остановилась у одного из стеллажей и пальцами пробежалась по нижней полке. Потом выше, выше, еще выше, перешла на соседний стеллаж… Я опять осмотрелась. Мы плавали вокруг уже больше десяти минут. По моим подсчетам, этот ярус должен находиться под землей, но рубин библиотеки сужался в конус, а коридор оставался таким же просторным и, на удивление, абсолютно одинаковым. Окна кончились, но в стенах кристалла все еще виднелся океан. И они мне еще будут внушать, что это не магия…

Внезапный хлопок. Мерлея положила большую плетеную водорослями книгу на хрустальный стол. По сравнению с массивным томом стол выглядел необычайно хрупким. Казалось, по нему вот-вот разбегутся трещинки. Русалка окинула взглядом оглавление и в секунду перелистнула тяжелые серебристые страницы.