Геля. Ах, не спрашивай… Всегда одно и то же.

Виктор. Сейчас я исправлю твое настроение. (Разворачивает сверток, вручает ей бутылку.) От зрителя и… автора.

Геля. Как ты мил!

Виктор (кивая на этикетку). Обратила внимание, сколько медалей?

Геля (рассматривая). Я подсчитала их первым делом.

Виктор. Видишь, и мы чего-то добились.

Геля. Ты живешь в Москве?

Виктор. Нет, я – в командировке.

Геля. Ты отлично выглядишь. Профессия идет тебе на пользу.

Виктор. Древние греки были не дураки. А они, между прочим, так говорили: «И здоровье и радость – от золотого вина».

Геля. «К сокрытым тайнам ключ вы только в нем найдете». Я проходила этот курс.

Виктор (восхищенно). Слушай, у тебя прекрасная память.

Геля. В самом деле, тебя легко узнать. Странно… Я хорошо вижу зал. Ты вполне… как… это… консервированный мужчина. Должно быть, действительно радость жизни – от вина. Тем более когда оно не только поит, но кормит.

Виктор (смеясь). В этом смысле наши профессии схожи.

Геля. Ты прав – я пою не только для удовольствия. Значит, все порядке?

Виктор. Как будто бы да.

Геля. Супруга здорова?

Виктор. Спасибо, здорова. Только она чужая супруга.

Геля. Езус-Мария. Всегда – третий человек.

Виктор. Что поделаешь? Занятые люди вечно живут под дамокловым мечом.

Геля. Приятно хотя бы, что ее поступок не создал у тебя никаких комплексов. А то сейчас все страдают комплексами. Весь мир.

Виктор. У нас, виноделов, свой подход к проблемам. Да и говорят, все к лучшему – правда? Детей у нас так и не завелось.

Геля. Конечно, это все упрощает. Ты живешь один?

Виктор. Да… в общем, один.

Геля. Может, ты сам теперь – третий человек? Прости, я не хочу быть нескромной. Так или иначе, эта история не отразилась на твоей работе. Кто ты теперь – бакалавр или магистр?

Виктор. Доктор наук.

Геля. Ты просто – герой.

Виктор. Герой не герой, но своя лаборатория. А как поживает пан музыкальный критик?

Геля. Исчез. Как это – испарился.

Виктор. Третий человек?

Геля. Потом… не сразу. Но теперь он тоже… испарился. Как первый. Мои мужья не выдерживают атмосферных колебаний.

Виктор (смеясь). Однако ты с ними не церемонишься.

Геля. Я много езжу и устаю. На мужчин уже не хватает сил.

Виктор (заботливо). Тебе не мешало бы отдохнуть. Нужно хоть изредка отключаться.

Геля. Летом я убегу на Мазуры. Там удивительная тишина.

Виктор. Вернешься моложе на десять лет. Слушай, что наш приятель Штадтлер?

Геля. Штадтлер умер.

Виктор. Не может быть!

Геля. А почему ты так изумился? Время от времени это бывает.

Виктор. Ах, бедняга! Как его жаль. Да, конечно. Прошло немало.

Геля. В этом все дело. Строго говоря, уже можно думать о смысле жизни.

Виктор. Верно. Как в самые юные годы.

Геля. Впрочем, думать о нем легче всего. Трудно иной раз его обнаруживать.

Виктор. И все-таки все имеет свой смысл.

Геля (с усмешкой). Даже то, что однажды мы встретились в консерватории?

Виктор. Безусловно. Ты этого не считаешь?

Геля (пожав плечами). Какой-нибудь смысл, возможно, и есть. В конце концов, я стала хорошей певицей. А хорошая певица – это не только голос.

Виктор. Ты знаешь, сегодня я это понял.

Геля. Вот видишь, ты понял. Это немало. А в общем, обоим роптать грешно. Все-таки мы не стояли на месте.

Виктор. Слава богу, этого про нас не скажешь.

Геля. Бог ни при чем, положись на электричество. Оно все больше облегчает жизнь, а люди становятся все умней. Это дает большую надежду.

Виктор. Что говорить, жизнь идет вперед.

Геля. И заметь, во всех отношениях. Молодые люди даже женятся на иностранках. (Спохватывается.) О, Мадонна. Сейчас кончится антракт, а я совершенно не отдохнула. От тебя всегда одни неприятности.