– С кем имею честь разговаривать? – задал встречный вопрос.

– Граф Широков, вы напали на моего сына и серьёзно ранили его, я требую от вас компенсацию и лечение.

– Требуете? Похоже, вы не совсем понимаете, что произошло между вашим сыном и мной, не знаю, какую версию вам рассказали, но дело обстояло следующим образом. У меня было свидание с графиней Орловой, которое попыталась испортить Её Императорское Высочество, Александра Фёдоровна. В момент словесной перепалки появился ваш сын и напал на меня, используя магию, хотя в тот момент, я находился с подавителем магии на руке. Если взять в расчёт тот факт, что мой род имеет статус вымирающего, подлое нападение, даже вне рамок дуэли, является серьёзнейшим нарушением законов Российской империи. Если мы сейчас не уладим этот неприятный инцидент с попыткой моего убийства, сделанного в публичном месте при большом стечении свидетелей, то я буду вынужден обратиться в Высокий суд чести и потребовать процедуры Забвения в отношении вашего рода. Можете связаться с принцессой или графиней Орловой, они подтвердят всё произошедшее, – ответил я, смотря прямо в глаза собеседника и выпустив немного свою ауру.

– Но он выполнял приказ принцессы, – попытался возразить граф.

– Я там находился, и принцесса не отдавала приказа убить меня или вообще напасть. То, что ваш сын так привольно трактовал её просьбу, это его дело и ваше, как главы рода. Вы должны знать, что в отношении вымирающих родов, где остаётся только один наследник, мужского пола, запрещены даже дуэли, а нападения, да ещё необоснованные с целью убить, жестоко наказываются. Поверьте, даже принцесса не будет врать, если дело дойдёт о суда чести, а помимо принцессы и меня, там была ещё и графиня Орлова. Выиграть дело в суде, не составит никакого труда, – произнёс я, не отводя взгляда.

Граф опустил взгляд, не выдержав давления, занервничал и в итоге выдавил из себя поморщившись,

– Чего вы хотите, граф?

– Один миллион рублей на счёт моего рода до конца сегодняшнего вечера как компенсацию в качестве попытки покушения, – ответил я.

– Да вы охренели, граф? – возмутился Широков.

– Согласен, одного миллиона мало, два миллиона, или завтра с утра будет подано заявление на вашего сына и на ваш род в Высокий суд Чести. После этого дешевле, чем пятьюдесятью миллионами вы не отделаетесь.

– Хорошо, я согласен, два миллиона в течение часа поступят на ваш счёт, – с трудом выговорил граф.

– Ну вот и ладно, спасибо, что сэкономили моё время, всего счастливого, – ответил я и, развернувшись, направился к лифтам.

– Стойте, граф, а как же мой сын? Вы обязаны его вылечить, – возмутился граф.

– Обратитесь к целителю, я не лекарь и не целитель, у меня другое направление магии, – ухмыльнувшись, ответил ему, собираясь пройти дальше.

Граф оказался смышлёным и сразу понял, в чём дело.

– Сколько? – устало произнёс он.

– Только ради просьбы принцессы, всего сто тысяч, брать больше я с вас не стану, и будет хорошо, если вы вычтите эти деньги из содержания своего сына, чтобы в будущем он подумал, как подставлять свой род, ведь вы ещё легко отделись, пострадай тогда моя спутница, вы бы деньгами не отделались, я уничтожил бы ваш род, – ответил графу и, развернувшись к парню, осмотрел его, пытаясь вспомнить, как разблокировать каналы.

– Наталья, мне потребуются две иглы или шпильки, – попросил я.

Девушка сразу поняла, что от неё требуется, и вынула две иголки из-под воротника с намотанными нитками. Так делают обычно, собираясь в дорогу, чтобы иметь под рукой иголку с ниткой.

– А ты запасливая, – улыбнувшись, сказал я и, убрав нитки, зажёг на пальце небольшой огонёк, раскалив кончики игл.