Но, надо сказать, я уже начинаю понемногу привыкать и адаптироваться к новым реалиям. И даже фраза «честь имею» уже не встает против шерсти привычных ранее условностей.

Вскоре появился Кальтенбруннер и со всей учтивостью пригласил нас на ужин. В тот самый памятный зал, где проходило знакомство «семьи», когда Анна Николаевна представила меня Николаю и Александре.

Среди развешенных по стенам портретов семейства Юсуповых-Штейнберг я с удивлением увидел своего отца, Петра Алексеевича. Раньше не было. Однако – только и покачал я головой, удивившись. В том числе и тому, что до этого момента не озаботился посмотреть портрет папа́. Но больше из-за того, что сам являлся его копией. Такие же холодные голубые глаза, острые скулы, светлые волосы; такой же настороженный вид, как в зеркале постоянно вижу. Настороженный, несмотря на то, что Петр Алексеевич изображен в парадном мундире и горделивой позе. И это не фантазия художника – на стене не рисованная картина, а фотография в модной обработке «аристократический портрет».

Ужинали практически в молчании. Анастасия находилась в напряженной задумчивости, Валера отстраненно улыбался, думая о своем, я же больше старался справиться с многочисленными приборами, не ударив в грязь лицом. Недолго – пока Валера не показал всю глубину своего наплевательского отношения к манерам.

Самолично прислуживающий за столом Кальтенбруннер разлил по бокалам шампанское, и вскоре началась беседа ни о чем. В которой, как-то так получилось, мы с Валерой беззлобно старались поддеть друг друга, произведя при этом впечатление на Анастасию. Ей происходящее если не льстило, то забавляло – несмотря на холодно-равнодушный вид.

Когда с ужином закончили, Анастасия предложила переместиться обратно в гостиную и вышла первой. Мы же с Валерой чуть задержались.

– Артур, а где сейчас твоя загадочная подруга? – неожиданно поинтересовался он, когда я поднялся из-за стола.

Кого он имеет в виду, Шиманскую? Или Зоряну? А может вовсе Саманту Дуглас?

– Какая из них? – после короткой паузы поинтересовался я.

– Ух ты, – удивился Валера. – Сестренка твоя из протектората, которая одним своим видом свела с ума сразу десяток неокрепших годами доблестных донов.

«Сестренка». Подтекст, если учесть интонацию Валеры, понятен сразу. «Племянница» – мы так с коллегами иногда в шутку называли красивых секретарш, которые принимались на работу с расширенным функционалом. Теперь понятно, как некоторые молодые одаренные называют своих временных спутниц.

Как ни странно, как и когда Зоряна свела с ума десяток неокрепших тел, я догадался почти сразу. Вспомнился наш недавний и единственный выход в город, когда мы гуляли по торговым рядам, а после ужинали в японском ресторане. И я хорошо запомнил момент, когда она под заинтересованными взглядами компании гимназистов вернулась ко мне за стол. Двигаясь настолько завораживающе, что произвела сильное впечатление. Да, в их окружении в красивых девушках недостатка нет, а вот именно таких…

– Это не «сестренка», а управляющая моими делами, – ровным голосом ответил я, думая, как бы намекнуть Валере, что в отношении Зоряны такой тон в дальнейшем будет неприемлемым.

– Артур, не будь занудой, – фыркнул Валера. – Познакомь, а то мне все уши прожужжали, какая у тебя… – под моим взглядом принц осекся.

Без слов у меня сейчас получилось сказать, что не стоит относиться к Зоряне как к действующей эскортнице.

– …подруга, – закончил нейтрально Валера.

Оставив пока просьбу без ответа, я сделал приглашающий жест и двинулся к гостиной. Здесь уже был приготовлен стол зеленого сукна с картами и фишками.