– Ага! – подхватил Пере-Плюнь. – А сам высматривает, чтобы такого стянуть. У меня на той неделе грабельки в огороде – хвать! – и деру. Насилу я его догнал, так еще потом и грабельки еле отнял.
Трава перед ними внезапно раздвинулась и из-за нее высунулась бурая голова жука.
– Потому что это были МОИ грабельки! – сказал Украдун.
Недо-Плюнь бросил в него мелким камушком, и голова сразу же исчезла.
– А у меня целое ведро пыльцы умыкнул из амбара! – крикнул Недо-Плюнь в то место, где только что стоял Украдун.
Трава снова раздвинулась, жук своим носом едва не ткнулся Варьке в лицо.
– Пыльцу не брал! – заявил он. – Это сплетни и наговоры! – Он покосился на Варьку. – Злопыхатели просто мне завидуют, сударыня, – пояснил он. – А что это у вас там из кармашка торчит?
Варька на всякий случай ладошкой зажала свой кармашек, в котором лежали бусики, а Недо-Плюнь снова метнул в жука камнем, и тот моментально исчез в траве.
– Не люблю я его… – хмуро сказал муравей.
– Меня никто не любит, – послышалось с той стороны зарослей. – Я бедный и несчастный, всеми обиженный, всеми оплеванный, камнями закиданный, облапошенный, позабытый и позаброшенный…
Причитания становились все тише и тише, и вскоре смолкли совсем – жук ушел. А Варька, кузнечик и муравей пошли своей дорогой через Одуванчиковую Поляну. После встречи с вороватым жуком им не очень хотелось разговаривать, но потом настроение поднялось, и они даже спели походную песню:
В этой песенке были еще строчки о том, как Марфа узнал, что ее жених стал фиолетовым и теперь боится показаться на глаза своей невесте, но об этом Недо-Плюнь и Пере-Плюнь пели уже вдвоем, а Варька подпевала только припев, который ей очень понравился:
И когда песенка закончилась, настроение у всех уже было просто замечательное, только вдруг захотелось есть.
– Сейчас бы вареньица… – мечтательно сказал кузнечик. – Лучше всего из клубники.
– Нет – из черники! – немедленно заспорил с ним муравей, которому и самому очень хотелось кушать. – Из черники полезнее!
– Зато из клубники вкуснее! – возразил ему кузнечик. – Знаешь, сколько я могу клубничного варенья съесть? Целое ведро!
– За раз? – усомнилась Варька.
– Ну почему же за раз? – сказал Пере-Плюнь, который уже и сам понял, что слегка перегнул палку. – За неделю.
– Подумаешь – за неделю! – пренебрежительно сказал Недо-Плюнь. – Я бы за день съел.
– Спорим, что за день не съешь?! Полведра может и осилишь, но целое – слабо.
– Это тебе слабо! Я и два ведра могу за день съесть, если без хлеба. А вот если с хлебом, тогда конечно только одно, потому как хлеб – он очень сытный.
– Тю-ю, без хлеба кто угодно за день съест! А вот с хлебом…
Так, весело споря друг с другом, они незаметно вышли на песчаный берег Несохнущей Лужи.
Глава третья, в которой появляется «Морская принцесса», улитка ужинает земляникой, а Варьке дарят Пустяковину
Варька и раньше ни раз бывала около этой лужи, и даже как-то промочила в ней ноги, за что ей и попало от мамы, но для нее тогда это действительно была просто лужа. А сейчас это было настоящее озеро, или даже море. Широкое-преширокое, оно раскинулось от Одуванчиковой Поляны до Извилистой Тропинки, ведущей от Варькиного дома к Большой Реке. Вдалеке справа оно сужалось, как бутылочное горлышко, вклиниваясь между Тропинкой и каменным валуном, который сейчас казался настоящей горой. А вдалеке слева оно так сильно расширялось, что берегов вообще не было видно.