– Всё нормально! Я даже утюг включаю.

– Эх, бабы, бабы! Вот дуры! Такой мужчинка пропадает! – она сушила волосы и одновременно рассматривала журнал наблюдений за уровнем воды, – смотрю, когда большая вода пойдет. Дней пятнадцать у меня в запасе есть, можно расслабиться. А потом – сутками на реке.

Встряхнула волосами, улыбнулась мне:

– Давай пировать будем! Не так много приятных моментов выпадает, пусть хоть этот вечер будет замечательным.

Не стану вам рассказывать, как пили мы терпкое вино, вперемешку с коньяком, дурачились, кормя друг друга икрой, как скормили половину вкуснейшей рыбы Норкё и когда предложили ей вина то, моя умная собаченция, отвернулась от нас, вздохнула и отправилась в свой угол. Я, рассказывал анекдоты и смеялся вместе с Варварой, однако ловил себя на мысли, что нестерпимо горю желанием ощутить тепло её роскошной груди в своих ладонях. Она, зачерпнув ложечкой икру, отправила её в рот после небольшой рюмки вина. Одна икринка осталась на её губах. Словно, капелька росы, на ярко–алой вишенке. Машинально я сделал жест, как бы убирая что-то с губ.

– Что? Думаешь, поцелуй будет соленым? – она придвинулась ко мне и сладкий от истомы и чуть соленый от икринки поцелуй замер на наших губах.

Словно вешняя вода своим половодьем сносит все вокруг, так и страсть захлестнула нас.

Уже утром, провожая Варвару, я долго, напрягая слух, ловил затихающий треск мотора её снегохода. Развернувшись к притихшей лайке, усмехнувшись, произнес:

– Давай, Норка, направляйся к дому. Никто за нас наши дела не переделает!

Первым делом взял я в руки бутылочку Варькиной настоечки. Оставила она мне немного, силы она и вправду придаёт. Кто в тайге промышляет, тот всегда при себе её держит. Там есть с десяток корешков – травок, бодрят – хоть сутки напролет работай. Берег я эту настоечку, знал – настанет час, ох как пригодится!

А пригодилась через недельку. Напрасно я ждал Варвару в следующую субботу.

Не приехала…

Дороги развезло, и почти грунтовая дорога к моему домику превратилась местами в колею, изредка разбавленную лужами. Но, к моему удивлению, видавший виды УАЗик, спокойно двигался вперед словно пароход, разрезая колесами воду.

Это потом, мне сказали, что дорогу к моему домику сделали «хитрой». Почти два года сапёры мостили камнем колею, да еще сверху засыпали щебёнкой. Тяжелая техника без помех подходила к берегу, и на многие километры морская акватория оказывалась под прицелами ракет. А кажется, дорога, как и все дороги края, разбитая донельзя, да непроходимая даже для вездеходов.

Что-то я отвлёкся от темы! Так вот погнала меня в посёлок не только нужда, кончились кое-какие продукты, а скорее всего эхо той встречи с Варварой.

Уже на пороге магазина, я знал все деревенские новости. Вызвали мою Варьку – бандеровку на учёбу в центр. И продлится та учёба ровно две недели.

Почему её так прозвали? Да все из-за фамилии мужа – Дорожко. Был он родом откуда-то из-под Житомира. Так вот, на эту украинскую фамилию наслоился неуступчивый, а порой откровенно непримиримый к браконьерам нрав Варвары.

Немного приунывший возвращался я к машине, как меня окликнули по имени и отчеству.

Я оглянулся на зов, и не без труда узнал Надежду. При первой нашей встрече она показалась мне худенькой коротышкой. Сейчас ко мне спешила довольно статная женщина.

– Геннадий Васильевич! Что ж вы так? Сами обещали зайти, как будете у нас в поселке, и не зашли, – сходу она попеняла мне.

– Так не получилось как-то, – стал оправдываться я, – дела заели, то да сё.

– Нехорошо получается! Меня баба Нюра все спрашивает, где вы?