Березов удивленно смотрит на него.

– А кто играет?

– Виолончелистки.

Березов машет рукой.

– Ивушкин, не умничай.

Костя опускает голову.

– Извините. Так мне дочку охранять или виолончель?

– Дочку. Инструмент – есть, кому охранять.

– Понятно, – кивает Костя, – А как я к ней заявлюсь? «Здрасьте, я ваш русский телохранитель!» Меня сразу за дверь выставят.

Березов поднимается с места. Костя пытается вскочить, но Березов усаживает его обратно.

– В консульстве ты появишься… Ну, под видом настройщика музыкальных инструментов.

– Под видом кого?

– Настройщика инструментов.

Костя откидывается на спинку стула и начинает тихонько смеяться. Березов удивленно смотрит на своего подчиненного.

– Ивушкин, ты чего?

– Олег Григорьевич, я один раз в своей жизни видел камертон, с помощью которого настраивают инструменты. А из музыки знаю только «Чижик-Пыжик», которого могу сыграть на пианино одним пальцем.

– Вот видишь! – Успокаивает его Березов, – Я и этого не умею. И камертона вообще не видел.

– Они же меня раскусят через две секунды.

– А ты постарайся, чтоб не раскусили.

– Олег Григорьевич?

Березов стучит ладонью по столу.

– Неделю! До начала конкурса твоего «Чижика-Пыжика» достаточно.

Юонг упаковывает виолончель в футляр, подходит к Послу У Юн Сон и целует его в щеку.

– Папа, я так благодарна тебе.

Посол доволен, что доставил радость дочери.

– Я рад, Юонг. А сейчас мы отправляемся обедать.

– А виолончель?

– Она останется в моем кабинете.

Посол поворачивается к заместителю генерального консула Лин Чену.

– Чен, организуйте охрану виолончели.

Лин Чен учтиво кланяется.

– Господин посол, наше консульство хорошо охраняется. А ваш кабинет еще лучше.

Посол говорит дочери:

– Слышишь? За виолончель нечего беспокоиться.

В кабинете – господин Ларсон, и начальник службы безопасности Штольц.

– Нам нужно убрать У Юн Сона, – говорит Штольц, – Мне не нравиться его инициативность.

– Она не нравиться никому, – соглашается Ларсон, – но на кого его заменить? Вместо него могут назначить такого же.

– В корейском консульстве есть Лин Чен. Он служит заместителем генерального консула.

– Чем он отличается от прежнего посла?

– Он лоялен к нам, – отвечает Штольц.

– Чтобы этот Чен стал послом, – вздыхает Ларсон, – нужно подключить наших американских партнеров.

– Это ваша забота, господин Ларсон, – склоняет голову Штольц.

– А ваша – убрать У Юн Сона.

Штольц разводит руки в стороны.

– У нас нет другого пути. Не хочется получать пособие по безработице.

Через весь зал для приемов корейского консульства проходит Костя. Его сопровождает начальник охраны, а встречает посол У Юн Сон. Костя говорит по-корейски.

– Добрый день, господин посол. Извините за мой корейский. Но у нас в Историческом музее, кроме меня, никто не знает ваш язык.

Начальник охраны передает послу документы. Посол изучает документы и поднимает глаза на Костю. Он говорит по-русски.

– Удивительно даже то, что вы на нем говорите.

Костя скромно опускает глаза.

– Ну, что вы, господин посол. У нас все настройщики владеют иностранными языками…

Посол У Юн Сон скептично хмыкает. Костя торопится объяснить.

– Музыка – вот международный язык общения, который не знает границ.

Посол кивает.

– Согласен.

Посол У Юн Сон отдает документы Косте.

– Вы, наверное, хотите взглянуть на виолончель.

– Конечно.

Посол поворачивается и приглашает Костю следовать за ним.

У Юн Сон, Костя и начальник охраны проходят в кабинет посла. Начальник охраны открывает футляр… Футляр – пуст. Посол и начальник охраны замирают на месте.

– А где инструмент? – Спрашивает Костя.

Посол и начальник охраны переглядываются.

– Юонг!