Сволочь! Какой же он мерзкий ублюдок.

Я решила, что буду добиваться правды любыми возможными способами.

К несчастью для нашего филиала, Большаков-младший объявился совсем нежданно и негаданно. С раннего утра в офисе царил хаос, а сотрудники метались из кабинета в кабинет, будто ошпаренные, пытаясь устранить недочёты до начала проверки. Естественно, мы ожидали проверку. Но никто не мог предположить, что этой проверкой окажется отпрыск едва ли не финансового гения. Сыночек выдающегося богатея, который наверняка на пальцах до сих пор считает. А зачем напрягаться? Мамочка с папочкой уже давно диплом купили, ещё до рождения. Вот поэтому я и понятия не имела, как можно доверить управление крупной компанией тупоголовому сморчку.

Оказалось, Кирилл не совсем уже и тупоголовый… Начал рвать и метать, словно саблезубый тигр, увольняя сотрудников направо и налево. Он был жесток, холоден, беспощаден. Петрушил каждого менеджера в порядке очереди, прямо на рабочем месте, отчитывая за малейшую помарку.

Повезло, что до меня Большаков пока не добрался. Спасибо, хватило! Ещё одной порции потрясения за день я не выдержу.

Рабочий день подошёл к концу. Я молча выполняла свою работу: принимала посетителей, оформляла заявки на покупку и продажу товара, обзванивала клиентов и так далее. Однако работа шла хуже обычного – мешала сильная головная боль, тошнота, отсутствие аппетита, которое длилось до самого вечера. Я не могла сосредоточиться на своих обязанностях. Постоянно ошибалась, путалась в расчётах, чуть было не отправила крупный заказ на пятьдесят единиц абсолютно другому клиенту, спутав фамилии заказчиков.

Ужас, одним словом. А всё потому, что я продолжала нервничать и трястись при мысли, что я беременна, а отец зародившегося внутри меня чуда грубо выставил меня вон. Не только из своего кабинета. А, в первую очередь, из своей жизни.

С Катькой мы так и не успели толком пообщаться. Мне нужно было срочно с кем-то поделиться своей болью. Пока ей было не до этого. Она полдня пыталась исправить мелкие оплошности в работе, страшась быть с позором уволенной, как, например, Аринка из бухгалтерии.

На следующий день во время обеденного перерыва я записалась к врачу. К счастью, поликлиника находилась в десяти минутах езды на автобусе от нашего офиса. С раннего утра я дико нервничала, отсчитывая часы до похода к гинекологу. Не завтракала. Лишь выпила крепкий чай с сахаром. Повезло, что сегодня мама трудилась на ночном дежурстве в районной больнице, иначе заподозрила бы неладное в моём состоянии раньше, чем я бы ей сама призналась. Надежда на то, что тесты ошибаются, была совсем крошечной. Интуиция давила на виски, мол, не сомневайся даже! Ты действительно в положении!

Приехав в поликлинику, сделав глубокий вдох, я постучала и вошла в кабинет участкового гинеколога. Пообщавшись с Варварой Викторовной, я расположилась на смотровом кресле. Задержав дыхание, застыла. Скованная, напряжённая… в ожидании услышать шокирующую весть. Уже официально и предельно точно. Как бы там ни было, я мысленно заставляла себя соблюдать спокойствие и ни в коем случае не нервничать. Иначе будет только хуже.

Когда Варвара Викторовна огласила заключение, я не сразу его услышала. Сердце стучало где-то в висках, делая из меня глухонемую, а перед глазами мигали чёрные пятна. Беременность подтвердилась. Сначала осмотром, а затем, через два дня, я получила анализ крови. Срок – пять-шесть недель.

Я не помнила, как вышла из поликлиники, не помнила, как добрела до остановки, как снова вернулась на работу. Кажется, моё тело существовало само по себе, отдельно от разума, на каком-то отточенном до привычной рутины автоматизме. Имея на руках все необходимые документы, я сразу же решила поставить Большакова на место. Теперь не отвертится!