– Чувствую, что придется попотеть. Смотри! – Там, на востоке, над одной из высотных многоэтажек кружилась огромная стая черных теней.

– Ого! – Монди встал и даже поднялся на носочки. – Как же это мы проморгали такой огромный выводок тёмных мыслей и обжигающей злобы?! Даже цветущий жасмин их не развеял. До утра справимся?

– Это будет совсем непросто… Главное, чтобы окошко было открыто, ну или на худой конец форточка. И нам нужен ветер.

– Ну, знаешь ли! Не так-то просто поймать ветер. – Монди возмущенно посмотрел на друга. – Сам попробуй!

– Лови давай, не отвлекайся. У нас очень мало времени…

Вы когда-нибудь пробовали поймать майский ветер? Непоседливый и любопытный, словно маленький щенок, он, то притаится за углом дома, то стремительно взмоет вверх, захватив с собой одинокую обертку от мороженого. Закружит её водоворотом и плавно опустит на голову какого-нибудь памятника. Взметнёт свежевыстиранное бельё во дворе, так, чтобы простыни надулись белоснежными парусами, запутается в ветках цветущей черёмухи и устроит дождь из белоснежных лепестков. Свернётся клубочком на самой высокой крыше Города, а потом промчится с огромной скоростью по главной улице, распугивая голубей, взметая ввысь волосы и юбки у зазевавшихся девчонок. А уж если майский ветер поймет, что Вы хотите его поймать, то сперва радостно закружит Вас в тёплом воздушном вихре, а потом умчится вдаль, приглашая поиграть в догонялки. Маленький ещё, игривый и беззаботный.

Через несколько часов безуспешных попыток нужный ветер был благополучно отловлен и крепко зажат подмышкой Монди.

– У тебя ответственная миссия, – втолковывал юному ветру Монди, пока Майкл вплетал в развевающиеся ветряные потоки обережные нити. – Мы-то тебя волшебными нитями усилим по максимуму, но развеять чёрную стаю так, чтобы не малейшего клочка от неё не осталось, могут только ветры! Ты уж не подведи нас, приложи все свои силёнки.

– Вплетаем сияние звезд, пару нитей детского смеха, добавим грамм триста надежды и щедро окропим верой в себя…

– Взаимную любовь плесни, не жалей… Ох, давай уже заканчивай. – Монди пытался утихомирить разыгравшийся ветер. – Какой шустрый попался! Так и норовит вырваться.

– Это, потому что молодой. Ему играть хочется и шалить, а не сидеть у тебя подмышкой, – усмехнулся Майкл. – Где-то у меня тут был пузыречек с любовью… – Похлопав по многочисленным карманам своего длинного плаща, он наконец-то выудил запыленный малюсенький пузырек. – О, нашел! Всё, отпускай!!!!

–А от меня лично – аромат первой жасминовой ночи и три капельки вдохновения. – Монди наконец-то отпустил майский ветер, и тот, весело завихряясь, полетел в восточную часть города, разгонять чёрные тени и выветривать из головы спящей девушки злобные мысли. Майкл и Монди были уверены, что ветер со своей задачей справится!

Она открыла глаза. Первые лучи солнца робко заглядывали в чуть приоткрытое окно. На паркетном полу солнечные зайчики играли в догонялки. А сердце было готово выпрыгнуть из груди от переполняющего его счастья.

–Какое удивительное утро! Теперь я точно знаю, что у меня все будет хорошо! – Она счастливо улыбнулась. От прежней удушающей злости не осталось и следа.

—Хорошая была ночь. – Майкл хлопнул друга по плечу, с минутным сожалением посмотрев на так и не откупоренную бутылку отличнейшего ямайского рома.

–А день будет еще лучше! – улыбнулся Монди.

И друзья неторопливо пошли по крышам навстречу рассвету. А над Городом плыл аромат распустившегося жасмина.

Валерка умирал. Медленно и неотвратимо. Жить ему оставалось, по подсчетам врачей, месяц, от силы – два. Родные и мы, друзья, тщательно скрывали от Валерки его страшный диагноз. Труднее всего было приезжать к нему в гости, шутить, вспоминать работу в «бутафорке» и знать, что из больницы он уже домой не вернется.