Ив разбавил растворимый кофе молоком. Попробовал, поморщился. Вкус был отвратителен, особенно в сравнении с кофе, к которому он привык в московских кофейнях. Бабуля этот напиток не признавала вовсе и искренне не понимала, какая между сортами разница. Поэтому, готовясь к его приезду, взяла с полки магазина первый попавшийся, втайне надеясь, что он им вообще не пригодится.

Ив в три глотка без удовольствия , исключительно с целью проснуться, осушил кружку. Умылся ледяной водой, прогоняя остатки сна, и ушел собирать нужные растения. Благо, идти недалеко, полей с этой стороны города раскинулась великое множество, главное- выбирать те, что подальше от оживленных трасс и ферм.

На обратном пути собирался зайти в магазин купить банку нормального кофе, но ,окинув взглядом свои насквозь мокрые джинсы и присыпанную пыльцой футболку, решил сначала зайти домой оставить сумки и переодеться.

Возле дома увидел Марусю. Отступил на пару шагов в тень раскидистой липы и там остановился, ожидая пока девушка закроет ворота, сядет в свою яркую, как игрушечную, машинку и уедет. Показываться ей в таком непрезентабельном виде ему совершенно не хотелось. Машина уехала, Ив проводил ее взглядом и направился к дому.

Возле калитки остановился. Сердце кольнула игла тревоги. Огляделся по сторонам, прислушался к себе… Явной опасности не ощущалось. Поискал глазами кота, который летом почти всегда ошивался во дворе, греясь на солнышке, кота нигде не было. На крыльце Ив снял с плеч обе холщовые сумки, плотно набитые нужными травами, и повесил их на крючок, специально прибитый для этих целей под навесом.

Приоткрыв входную дверь, бесшумно проскользнул в прихожую. Остановился в темноте, прислушиваясь к доносимому из кухни разговору. В доме явно были посторонние. Негромко о чем-то разговаривали.

Игла вонзилась в сердце чуть глубже. Оборотни!

Михаил весь сжался, как пружина. Он очень переживал за брата и был готов действовать в любую секунду. Но целительница справилась сама. Разорвала зрительный контакт с мальчиком и отвернулась. Как показалось Михаилу, чтобы скрыть от них свое смятение и выровнять участившееся вдруг дыхание.

Женщина взяла со стола кувшин с водой и налила себе полный стакан. Обернулась на гостей.

– Пить хотите? Еще утро, жара пока не началась, но вы ведь с дороги…

Михаил отрицательно качнул головой, взглянул на брата, но тот уже опять уставился в пол, потеряв интерес к происходящему.

– Скажите, вы нам поможете? – спросил Михаил, собирая в вопрос остатки надежды.

Целительница поставила на место кувшин, сделала большой глоток воды и, поджав губы, смотрела на мальчика, явно что-то обдумывая.

Пауза затягивалась.

– Ну, или хотя бы скажете, что с ним? – продолжил он умоляюще.

– Пока не знаю, смогу ли помочь, потому что неизвестно, что это. Но попробую разобраться, – задумчиво ответила Акулина Андреевна. – Одно могу сказать: хворь эта не обычная человеческая, не стресс, не испуг…

– Порча? – перебил ее Михаил.

– Да что ж я тебе ясновидящая, по одному взгляду диагнозы ставить! Может и порча, – чуть раздраженно ответила целительница.

Женщина осмотрелась по сторонам, взяла деревянный стул, стоящий возле стены, поставила его напротив печки, развернув к ней спинкой. Открыла кухонный шкафчик, принялась доставать оттуда какие-то стеклянные баночки, бумажные пакеты и расставлять это все под окном на столешнице.

– Ив! Хватит в прихожей мяться, проходи сюда уже, у нас гости! – внезапно крикнула она, оборачиваясь на входную дверь.

Через несколько секунд дверь открылась, и в дом вошел чуть смущенный молодой человек. Михаил внимательно его рассмотрел, на будущее запоминая даже мелкие детали внешности. Михаил вообще всегда все делал очень тщательно. Вошедший был чуть выше среднего роста, худощавый, волосы русые, длинная челка прикрывает глаза, так что цвет их не разглядеть, лицо открытое, мимика подвижная, чуть ироничная. Одет странно: мокрые голубые джинсы с довольно сильными рваными прорехами, белая футболка чем-то испачкана, на ногах красные резиновые сапоги в цветочек.